Отправлено: 21.02.13 00:14. Заголовок: "V" for Van Helsing

 Отправлено: 21.02.13 00:15. Заголовок: -- Габриель? Светлов..

-- Габриель?
Светловолосый тощий паренёк, которому несколькими днями ранее стукнуло уже целых тринадцать лет, обернулся на голос матери.
-- Да, - крикнул он в ответ, в сторону многочисленных комнат и залов поместья Хелсинг. Ещё не видя её, он повернул голову, ожидая либо второго вопроса, либо просто продолжения.
-- Посмотри, где Кэтти, сынок, - снова отозвался мелодичный голос миссис Ван Хелсинг.
На лице мальчишки показалась гримаса недовольства. Нехотя, он поднялся с колен, отрываясь от своего самого любимого занятия: «разбирания» и собирания различных механизмов на полу, прямо посреди собственной комнаты. К чести юного исследователя надо заметить, что восемь из десяти разобранных на болтики и шестерёнки устройств снова работали после восстановления.
-- Хорошо, - ответил он матери, чтобы она не пошла наверх, искать его и проверять, услышал ли он её слова.
«Кэтти» была никем иным как младшей сестрой, чьё полное имя звучало как Катаржина, и которой было всего шесть лет. В отличие от своего брата, Кэтти была весьма непоседливым ребёнком, привыкшим, нет, даже жаждущим ежедневной дозы новых открытий и приключений. И в те суровые дни, когда няньки, приставленные к девочке, были поглощены прочими заботами в огромном доме Ван Хелсингов, заботу о ней сбрасывали на плечи единственного незанятого подобной работой человека – на Габриеля. А это значит, что приходилось не спускать с неё глаз и посвящать себя только ей, чтобы потом не отчитываться перед отцом и матерью, почему она влезла в грязь, упала в подвал, забрела в конюшню или смело направляется в открытое поле.
Поместье Хелсинг представляло собой большой трёхэтажный каменный особняк, находящийся в центре широкой зелёной равнины, со всех сторон окружённой горами. Между двумя особенно крупными из них находилась змееподобная дорога, ведущая от поместья во внешний мир, к деревням и городам. Вся равнина принадлежала хозяевам дома и помимо гор была окружена невысоким каменным забором, призванным обозначать границы территории. Ближе к горам разливался небольшой пруд, на берегу которого находилась небольшая церковь, выстроенная сотнями лет назад в одно время с поместьем самим Абрахамом Ван Хелсингом. Его могила находилась на позади церкви, выделяясь самым большим надгробным камнем. Собственно, почти все могилы за церковью носили имя Ван Хелсинг. И так как это было единственное место в более-менее обозримой близи, до которого девочке ещё не удалось дойти, её постоянно к нему тянуло. Габриель нашёл сестру уже выходящую из дома и крадущуюся в сторону церкви. Подкравшись, мальчишка подхватил её под руки и потащил обратно в дом, мужественно терпя визг и пинки от дрыгающихся в знак протеста ног.
-- Отпусти меня, Гэб! Отпусти!! – кричала Кэтти, но брат не слушал.
-- Ма-ам! – крикнул он в сторону гостиной, - Забери её!!
Большие деревянные двери распахнулись, и из-за них показалось беспокойное лицо миссис Ван Хелсинг. Она подбежала к детям почти на цыпочках, выхватывая Кэтти из рук Габриеля и ставя её на землю.
-- Я хочу гулять! – властно заявила девчушка, но тут же замолкла, заметив, как брови на красивом лице матери приблизились к переносице. Это был недобрый знак.
-- Катаржина Ван Хелсинг! – стараясь говорить тише, строго сказала женщина, - Немедленно прекрати свою истерику и веди себя, как подобает леди! У твоего отца гости, очень важные и серьёзные люди. Поэтому сейчас же успокойся и не давай ему повода краснеть из-за тебя.
-- Да, мама, - виновато прошептала Кэтти, тут же приняв на себя вид покорности и смирения.
В этот момент дверь в гостиный зал снова открылась, но теперь нараспашку. Дети одновременно подняли головы, и увидели, как в проёме, заслоняя белый дневной свет, показались четыре выскоие фигуры. В одной из них они тут же угадали отца, а вот три других были совершенно незнакомы. Когда люди подошли ближе, Габриель разглядел в них двух черноволосых мужчин и одну женщину с длинными вьющимися и огненно рыжими волосами. Мистер Ван Хелсинг приблизился к своей семье, а его жена, завидев их, тут же вскочила на ноги, приближая Кэтти к ногам и беря за руку Габриеля.
-- А это мои дети, Габриель и Катаржина, - улыбаясь, представил их гостям отец.
Двое мужчин почти не изменились в лице, а женщина тут же расплылась в приторной улыбке, наклоняясь над младшими Ван Хелсингами.
-- Какие милые! – восторженно воскликнула она, а Габриель не сдержал кривой ухмылки. Вот уж что-что, а «милым» он не хотел быть.
-- Здравствуйте, миледи, - невинным голоском пропела Кэтти, концентрируя внимание окружающих на своей персоне.
-- Здравствуй, моя дорогая! – ещё больше просияла незнакомка.
-- У вас такое красивое платье, миледи, - Кэтти начала подмечать детали, тем самым повергая родителей в лёгкое беспокойство, - А как вас зовут?
-- Меня зовут Лорелей, а у тебя такие прекрасные волосы!
-- Спасибо, миледи, - Кэтти улыбнулась самым милым в мире образом, на что даже один из молчаливых мужчин среагировал лёгкой улыбкой.
Волосы у Кэтти действительно были невероятной красоты: уже в шесть лет они закрывали лопатки, спадая на её маленькую спину крупными золотистыми кудрями. Катаржина вообще с самого детства была красавицей, чем, не уставая, восторгалась вся семья и все, кто имел хоть малейшее отношение к Хелсингам. По сравнению с сестрой Габриель был угловатым худощавым ребёнком, у которого более-менее миловидные качества проявлялись лишь в певучем имени.
Отец увёл своих гостей к выходу, и те явно намеривались уезжать. Он что-то рассказал им о поместье, что-то о территориях и их земле. Габриель так и не понял, кто они и зачем приходили, а за весь день так и не нашёл возможности узнать об этом. Хотя, ему не было так уж и интересно, куда увлекательнее было разбирать часы старого сторожа, которые он уволок ещё вчера вечером. Что касается незнакомцев, то они вряд ли вернуться…


-- Сынок, сынок, поднимайся!
Габриель еле разлепил глаза, с трудом выныривая из глубокого, слишком реалистичного сна. В его комнате было совсем темно, а настольные часы показывали начало второго часа ночи. Пришлось моргнуть несколько раз, перед тем, как попытаться понять, зачем его разбудили. Перед ним стояла мать в тёплом осеннем пальто, накинутом поверх ночной рубашки, а к её правой ноге прицепилась точно так же странно одетая Кэтти. На удивление девочка молчала, плотно сомкнув зубы, а в больших голубых глазах читался страх.
-- Мама? – непонимающе прохрипел Габриель.
-- Вставай, родной, и одевайся. Нам нужно уходить. Как можно быстрее.
-- Что? Куда? Мам, что происходит?
-- Не время, сыночек, одевайся скорее!
Только теперь Габриель заметил, что его мать испугана так сильно, что её голос дрожит, как и руки, когда сама она из последних сил старается сдерживаться, чтобы не напугать детей. Больше не медля, Габриель вскочил с кровати, быстро натягивая уличные штаны поверх пижамных, надевая сапоги и куртку. Мать взяла его за руку, осторожно подводя к двери. За ней их ждал тот самый старый сторож. Седовласый ирландец крепко сжимал широкими ладонями своё огромное охотничье ружьё.
-- Поторопитесь, мадам, – пробасил он, а женщина лишь кивнула в ответ, быстро уходя с детьми прочь, по коридору к лестнице на первый этаж.
Когда они проходили мимо окон, Габриель ненароком выглянул, бросив случайный взгляд на улицу. И от того, что он увидел, сердце ушло в пятки. По равнине, словно исторгнутые самой тьмой, двигались десятки фигур, окружавших дом.
-- Мама, кто это? – прошептал Габриель, хотя совсем не сомневался в том, что то не были хорошие люди.
Мать ничего не ответила, закусив губу от страха, и ещё быстрее направилась, подхватив на руки Кэтти, и стремительно сбегая по лестнице, таща за собой Габриеля. Там внизу уже стоял отец, и с ним было несколько незнакомых мальчику людей. Все они были вооружены. Вот только, как ни странно, помимо оружия, с толстых одинаковых кожаных ремней свисали восемь деревянных, заострённых колов, по четыре с каждой стороны, а на шеях висели христианские кресты.
-- Меделин, уходи с детьми в церковь, - отчеканил он, сжимая в руках пистолеты, - Подземный ход выведет вас к озеру. Я приду за вами позже.
-- Они помогут? – дрожащим голосом прошептала миссис Ван Хелсинг.
-- Да, но… - мужчина выдохнул, бросив взгляд на входную дверь, - Нам надо продержаться до рассвета.
В этот момент что-то или кто-то сильно толкнул массивную деревянную дверь, ведущую в дом, да так, что та дрогнула на петлях, а с каменной кладки посыпался песок. Через пару секунд удар повторился, а потом ещё и ещё. Всё внутри Габриеля сжалось от ужаса. Кто бы ни делал это, пройдёт не так много времени, прежде чем он добьётся своего.
-- Уходите, быстрее! – приказал старший Ван Хелсинг и Меделин, схватив детей, бросилась в гостиную.
Влетев внутрь, она оставила детей посреди комнаты, быстро возвращаясь к дверям и захлопывая их. Потом дёрнулась к буфету, доставая оттуда небольшую шкатулку. Вскоре она снова оказалась рядом с детьми, вставая рядом с Габриелем. Ничего не объясняя, она надела на его шею небольшое серебряное распятье на цепочке средней длины.
-- Ни за что не снимай, - прошептала она, и Габриель заметил, как по её щекам бегут слёзы.
Она потащила их к потухшему камину, заводя внутрь, так, что дети стояли на бело-серой золе. Женщина пробежала глазами по каменной кайме, находя то, что искала. Коснувшись рукой небольшого выступа, она встала рядом с детьми. В этот момент двери с треском распахнулись. Точнее слетели с петель, поломанные почти в щепки. Все трое вздрогнули, наблюдая за тем, как внутрь заходит, блеща красными глазами… женщина.
-- Привет, мои милые, - ядовито улыбаясь, проговорила она.
Меделин Ван Хелсинг дёрнула за рычаг, активируя потайной механизм. Женщина с рыжими волосами и красными глазами, поняв, что происходит что-то явно незапланированное, бросилась к ним, но не успела: камин быстро повернул в сторону, исчезая за стеной вместе с матерью и её детьми.
Габриель не знал, что в их доме есть подобные устройства. Оно выбросило их в длинный подземный ход, подпёртый огромными деревянными балками, уходящий куда-то далеко вперёд. Меделин потянула руку в сторону и после короткого щелчка проход осветили висящие под земляным потолком лампочки. Женщина снова взяла на руки Кэтти, крепко сжимая руку Габриеля в своей, и они помчались вперёд.
Длинный коридор всё не кончался, периодически то уходя вправо, то влево, то снова выравниваясь. Кое-где попадались неосвящённые ответвления, которые было совершенно невозможно разглядеть из-за сгустившейся в них тьмы. Габриель подумал, что, скорее всего это были либо просто ниши, либо так и не доведённые до конца пути, кончавшиеся глухим тупиком. Они пробежали ещё несколько метров, как ветер, донёс до их ушей голоса, идущие откуда-то сзади. Кто-то явно преследовал их. Меделин издала короткий стон и побежала быстрее. Габриель изо всех сил старался не отставать от матери, одновременно пытаясь унять ужас, вцепившийся в его душу мёртвой хваткой.
Но вдруг над их головами пронёсся чей-то пронзительный крик, потом звуки выстрелов, кажется безумно близко, после чего в коридоре появился кто-то четвёртый. И этот кто-то буквально пролетел над ними, приземляясь на землю поперёк их пути. Одна из лампочек вспыхнула и потухла, забирая с собой свет из нескольких ближайших. Меделин резко затормозила, впиваясь руками в детей. Существо, преградившее им дорогу, распрямилось, обнаруживая собой одного из тех мужчин, которых Габриель видел днём.
-- Время пришло, Ван Хелсинги, - сдавленно и довольно проговорил он, - Отправится к своему Создателю.
Коридор огласил звук выстрела, Габриель вздрогнул, рефлекторно зажмуривая глаза, и когда он открыл их, красноглазый незнакомец уже осел на землю с простреленной головой.
-- Мед! Уходи!
Габриель обернулся и увидел отца, стоящего за поворотом. В его окровавленных руках было ружью, и Габриель с ужасом заметил, что кровь сочилась из его правого бока. Они не успели сделать лишь пару шагов, как позади отца на них налетела тьма. Неестественно быстрые, неестественно сильные несколько существ с красными глазами накинулись на старшего Ван Хелсинга, и бросились к Меделин и детям. Женщина закричала и устремляясь вперёд, но существа схватили её, заваливая на пол. Габриель и Кэтти упали вместе с ней, судорожно стараясь вырваться из страшных цепких рук и вырвать у них мать. Габриель уже не видел отца. Он оказался ближе остальных к ведущему вперёд ходу. Он схватил Меделин за руку и стал тянуть на себя, ногами отбивая от неё красноглазых людей. А те шипели, отбирая её у него. Габриель глянул на них и увидел, что помимо красных глаз, у странных людей были неестественно длинные клыки. «Вампиры» - промелькнуло в голове. В безумной возне из шипения, криков потонули голоса отца и Кэтти. Габриель не понимал, что делал, всё ещё не отпуская руку матери и вдруг почувствовал, что та, каким-то образом выпутав вторую руку, отцепляет от себя его пальцы.
-- Габриель, беги! – умоляюще крикнула она.
Лицо мальчика переполнилось ужасом, но женщина повторила:
-- Беги, быстрее!!
Она отняла от себя его руку, отбрасывая в сторону, и на несколько мгновений Габриель оказался совершенно свободным.
-- Беги!! – что было сил, закричала Меделин и мальчишка, отрезвлённый её голосом, вскочил на ноги и бросился прочь.
Так быстро он никогда не бегал и даже не знал, что способен на это. Ход вывел его на улицу, к берегу озера. Оказавшись на поверхности, спиной к дому, мальчик внезапно понял, что равнина освящена светом, которого не должно быть глубокой сентябрьской ночью. Он обернулся и увидел, как поместье Хелсинг пылает огнём, превратившись в костёр чудовищных размеров. Оттуда ветер доносил какие-то неестественные крики тех, кто горел в этом огне. Фигуры, которые Габриель видел в окне, всё ещё носились вокруг, кто-то из них был поражён пламенем.
В этот момент он услышал шипение, раздавшееся прямо над его ухом. Мальчишка обернулся и тут же попался в руку одного из вампиров. Тот вцепился в его горло, отрывая от земли и поднося к своему лицу. Это был мужчина, высокий и темноволосый – тот из тех троих, который так и не проявил себя ни одним движением и взглядом.
-- Надеялся уйти, паршивец? – прошипел он, заглядывая в глаза ребёнка, чтобы насладиться его ужасом. – Никто не уходит от Мелрока. – В подтверждение своих слов он поднял левую руку, в которой сжимал связку колов на кожаном поясе, так, чтобы было видно Габриелю. – Это я забрал у твоего отца, когда разорвал его.
Дрожа от страха, задыхаясь в хватке вампира, Габриель пригляделся к поясу и заметил на пряжке гравировку, изображающую нападавшего ястреба: герб дома Ван Хелсинг. Вампир не лгал… По лицу мальчика покатились крупные слёзы, а чудовище лишь засмеялось в ответ.
-- Вот уже двести пятьдесят лет, как вы охотитесь на нас. Ван Хелсинги, вообразившие себя вершителями чужих судеб. Много лет назад твой отец вырезал мой клан, полностью, упустив лишь меня. Я сделал всё, чтобы найти его, всё, чтобы он не узнал меня. Я выиграл. И теперь сделаю с его семьёй то же, что он сделал с моей. – Вампир швырнул мальчика на землю и тот зашёлся кашлем. Не сводя переполненных ненавистью глаз с ребёнка, вампир запустил в него отцовским поясом, медленно надвигаясь на него. – Сегодня все узнают, что благодаря Мелроку род Ван Хелсингов больше не будет ходить по этой земле.
И в этот момент мальчик вспомнил о распятии, которое дала ему мать. Оно забилось за пижму, прильнув к груди стальным холодом, и Габриель, быстро нащупав его, сжал в кулаке. «Только верующий спасётся» - словно проговорил в мыслях голос отца. Мальчик не сводил глаз с вампира, а тот, криво ухмыльнувшись, кинулся к нему. И в самый последний момент Габриель раскрыл ладонь, открывая глазам монстра образ Спасителя. Словно поражённый ярким светом, вампир затормозил, отгораживаясь рукой от распятья и пятясь назад. Воспользовавшись моментом замешательства, Габриель, не помня себя, выхватил один из колов с отцовского пояса и с криком ударил им по вампиру. Заточенный кусок осины вошёл в шею мужчины. Тот закричал и тут же его голос сошёл на бульканье. Позабыв про крест, монстр, продолжая отползать, ухватился руками за кол в попытках вытащить его. Габриель вскочил на ноги, замечая, как несколько далеких фигур на поверхности обернулись в его сторону. Они услышали крик себе подобного и сейчас будут здесь. Не теряя драгоценных мгновений, Габриель быстро побежал к церкви.
Внутри совершенно никого не было. Святой отец Джозеф, несущий здесь службу, уехал по делам в город ещё вчера, обещаясь вернуться к пятнице. Габриель, не растерявшись, закрыл дверь, налегая на тугой стальной засов. Когда старый кусок стали с характерным звуком вошёл в замок, мальчик отпрянул назад, пятясь, не спуская глаз с двери. «Надо продержаться до рассвета» - повторял он про себя слова отца, - «Только до рассвета».
Он так и шёл задом наперёд, пока не упёрся спиной в последнюю скамью перед алтарной зоной. Развернувшись, Габриель увидел огромный витраж в противоположной стене, на котором был изображён распятый Христос со стоящими подле римскими легионерами и теми, кто наблюдал за казнью. Отец читал ему Библию с самого детства. Сначала это была Библия с красочными картинками, детская, где истории были изложены более простым и понятным языком. Габриель помнил, как радостно было на душе, когда отец подарил ему его собственную «взрослую» Библию. Это было год назад, на двенадцатилетние. Теперь она потеряна навсегда, уже исчезнув в огне, поедавшем особняк в эти самые минуты. Снаружи, у прочих церковных окон, замаячили тени. Кажется, они рыскали вокруг, жадно пытаясь найти хоть один путь внутрь.
-- Габриель, - вдруг позвал его мелодичный женский голос.
Мальчик замер, прислушиваясь.
-- Габриель, мой мальчик, ты устал, - продолжил голос, - Выходи, мой родной, выходи любимый. Всё закончилось, всё позади.
Этот голос напоминал ему голос Меделин. Он знал, что его настоящая хозяйка специально говорит так, чтобы он услышал в её словах голос матери. Чтобы открыл дверь и вышел, чтобы сдался. Ничего не ответив, Габриель рухнул на пол, на колени. Зажмурив глаза, он сжал распятие в ладонях, молитвенно смыкая их. Тонкие детские губы задвигалсь, зашептав на память молитву «Отче наш» и двадцать второй псалом Давида, единственный, который он помнил.
-- Габриель, - снова позвал голос.
-- … если же я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной…
-- Выходи, мальчик мой, выходи. Всё закончилось, твоя семья ждёт тебя.
-- Господь – Пастырь мой и я ни в чём не буду нуждаться…
Несколько чёрных машин ворвались на земли Ван Хелсингов на всех скоростях. Разделившись, кто-то из них поехал к не унимавшемуся огнём поместью, а кто-то к церкви, где так же было заметно скопление вампиров. Ещё немного и из окон высунулись люди с оружием в руках. Они открыли огонь по монстрам и те падали замертво, порой даже рассыпаясь в прах, если удавалось прострелить сердце. Охотников оказалось слишком много и, испугавшись, живые мертвецы бросились прочь, пытаясь скрыться и уйти от погони. Но на открытом пространстве ничто не могло защитить их.
Габриель продолжал повторять молитву и псалом, произнося тексты в полный голос, только бы не слышать елейных жестоких слов. Он не знал, сколько прошло времени, но он не замолкал ни на минуту. Ведь пока он верил, вампиры не могли приблизиться к нему. Внезапно тени по ту сторону витражей исчезли. Мальчик повернул голову и увидел, как окна постепенно освящаются новым источником света. Это солнце вставала из-за восточных границ. Входная дверь дрогнула, задёргалась от того, что кто-то пытался открыть её с той стороны. Мальчик вздрогнул, оборачиваясь к ней.
-- Габриель Ван Хелсинг? – послышался незнакомый мужской голос, - Габриель, если это ты, отзовись. Дай знак, что ты жив.
Мальчик замер, не имея сил что-то сделать с собой. Судя по звукам, мужчина был не один. После недолгих неразборчивых разговоров, дверь снова задрожала и через несколько минут сошла с петель. В проёме, с трудом преодолевая заслоны, показались незнакомые люди. Впереди всех шёл мужчина с цепким кареглазым взглядом. Быстро оглядевшись, он увидел Габриеля и остановился.
-- Габриель, - проговорил он с облегчением и сделал несколько шагов в сторону мальчика.
Где-то в сознание проскальзывала мысль, что незнакомец и его спутники не могут быть вампирами. Ведь тем невозможно стоять на святой земле и выносить солнечных лучей.
-- Габриель, меня зовут Грейсон Мелори, я Охотник, как и твой отец. Я не причиню тебе вреда. – Мужчина подошёл совсем близко, используя момент замешательства мальчика. – Они ушли, Габриель, мы и солнце прогнали их. Всё закончилось.
Габриель смотрел в его тёмные глаза, цвета каштанов, чувствуя, как доносятся до слуха его слова. Мальчик не успел ничего ответить, как обмяк, оседая вниз, теряя сознание. Мелори подхватил его, не давая упасть вниз. На руках мальчика была кровь, и предстояло проверить, принадлежала ли она ему. Взяв ребёнка на руки, он сделал знак остальным и они вместе покинули церковь.