Отправлено: 06.02.13 21:05. Заголовок: Chapter V. Verity

Название: Истина
Время и погода: n\o
Место: Карибы
Описание: Тот, кому больше нечего терять, может не найти сил сохранить в себе Человека, сжигая душу ненавистью и местью - единственным оставшимся в жизни смыслом, ради которого готов пойти на любую жестокость, сломать любую судьбу, только бы попытаться восстановить одному ему доступную извращенную справедливость. Когда не помогают ни взятки, ни обман, остается лишь насилие, направленное на ту, что не может себя защитить и непременно послужит приманкой для отца, незаслуженно оставшегося в живых. И убившая в себе Человека сделает все, чтобы воздать по приписанным заслугам старому капитану, не догадываясь, что у пойманной пленницы не один хранитель.
Участники: Elfy Ritchful & James Norrington

 Отправлено: 14.03.13 11:09. Заголовок: «Прости», - подумал ..

«Прости», - подумал Джеймс про себя, еще раз взглянув на море. Бесконечные волны плавно омывали рифы, на которых сгинул Джон Ричфул и тот несчастный, который должен был отправить на тот свет самого Норрингтона. Но не смог, не успел. Судьба распорядилась иначе и виной тому был Джон, выбравший такой дерзкий и бездумный по сути путь, в пропасть, со скалы на верную гибель.
Тяжело вздохнув и застонав от боли, Джеймс перевернулся на спину, позволив наконец ненадолго расслабить мышцы. Он устал, задыхался, хоть уже и не бежал, но все еще дышал, вопреки всему. Когда они только плыли к безымянному острову, Норрингтон думал, глядя в то же бескрайнее море, что судьбе надо преподносить самый большой дар, который может дать человек. Свою жизнь. Если же дар не принят, значит, можешь пока что делать все, что душе угодно. Наверно, так и жили каждый день пираты. Этот же день так жил он. Точнее, выживал, с новым тихим стоном поднимаясь на ноги. Поверженные соперники бездвижно лежали неподалеку, окрашивая серый, почти черный в ночи камень алой кровью, густой лужицей расходящейся в самые незаметные щели. Подобрав шпагу, Джеймс пинком перевернул один из трупов, присаживаясь сбоку и с нескрываемым презрением осматривая лицо пирата. Загорелый, словно медь, француз мог бы показаться красивым за острые черты лица, если бы не множество шрамов и татуировок, украшавших все его тело. За расшитой мехом рубашкой скрывался нарисованный знак всех пиратов – череп. Символично, как эти джентльмены удачи, название данное весьма напрасно, по мнению адмирала, носили знак того, что их ждет, занимаясь, наверное, самообманом?
- Тебе это уже не пригодится, верно? – Поинтересовался в полголоса Джеймс, срывая с шею бандита ожерелье в виде клыка акулы, украшенного ракушками.
Оставшиеся два трупа Норрингтон также осмотрел, взяв с собой примечательные вещицы, дабы оставшиеся в живых, когда он дойдет до часовни, признали и поверили не только окровавленной шпаге и словам.
***
- Чарли, Бог мой, глянь сюда!
Второй лейтенант Дэниэл Баум еле оторвал от глаз подзорную трубу и принес ее стоящему недалеко Чарли. Старпом нервно поглядывал на часы и на небо, будто сомневаясь в механизме, который держал в руках. Он переживал за крайне маленькую и слабую экспедицию, которая скрылась с виду хоть и не так давно, но грозясь исчезнуть навсегда. А у них был строгий приказ уплывать, если после полуночи никто не придет. Если придут враги…
- Чарли!
- Да?
Первый лейтенант поднес окуляр к лицу и присмотрелся к тем самым скалам, в низовье которых стоял на якоре «Арстон». Поначалу он не заметил ничего, невольно глядя куда ниже, чем требовалось, на темный как дыра в небо проем, где единственным белым пятном был висящий на импровизированной плахе скелет. Но внимание привлек вдруг слетевшая с чьей-то головы треуголка, виртуозно пронесшаяся штопором навстречу волнам. Чарли сразу же направил трубу выше и обомлел, едва не прилепившись к борту «Арстона». Его экспедиция обнаружилась куда ближе, куда раньше, чем он думал, и, судя по всему, нуждалась в помощи.
- Готовьте шлюп, мы должны им помочь! – Заголосил второй лейтенант, кинувшись собственноручно отвязывая брезент.
- Господи, нет… - Прошептал Чарли, едва не роняя трубу и неосознанно потянувшись к пистолету. Какая была вероятность спасти Норрингтона метким выстрелом из лап пирата? Долетит ли пуля вообще до такой высоты и не заденет ли самого адмирала? Но дальнейшее лишило Чарли возможности думать вовсе, его капитан решил проблему сам. И именно его полет с замиранием сердца видел преданный старпом, кинувшись помогать второму лейтенанту.
***
Идти казалось невыносимо сложно. Каждый шаг давался с трудом, словно бремя ответственности за Элфи удвоилось из-за вины за ее покойного отца. Теперь уже точно покойного. Джон отдал жизнь ради него, может, даже не желая такого конца своим годам, но случилось уже необратимое и никакой трюк не мог сделать «Божью волю» в этот раз реальной. Он упал с немыслимой высоты на острые рифы, оставив поиски дочери на Норрингтона, на человека, которого когда-то сам готов был убить, опосредованно, но куда жестче, чем встретила его собственная гибель. Джеймс шел от дерева к дереву, отталкиваясь от величественных и раскинувшихся далеко вверху изумрудными кронами пальм, не замечая, как тяжело дышит, как давно окрасился в алый и собственный китель, как ноет подстреленное плечо.
Но почему-то все равно шел, упрямо, скрипя зубами, периодически поднимая тяжелую голову и всматриваясь в одинокий крест впереди, с каждым его шагом приобретающий ясную форму, когда зрение не двоилось.
Чем ближе он был к часовне, тем громче стучало сердце от надежды и от страха. А в еле видном в темноте окне вдруг мелькнуло чье-то лицо. Вряд ли это была Элфи, но все же Норрингтон воспрял духом, вопреки всему, вопреки себе в первую очередь, привычно вцепившись мертвой хваткой в шпагу.
Двери были широко открыты, и их темный проем напоминал ему вход в ад, похожий на тот самый склеп в скале, где тлело куда больше трупов, чем он осмеливался вспоминать. Быть может, он сам переживет Джона ненадолго и скоро с ним встретится. Уберечь бы Элфи от той же дороги.
Остановившись перед дубовой дверью, Джеймс горделиво поднял голову, сглотнув подступивший к горлу ком, и тихо вошел внутрь. Его глазам предстали короткие ряды скамеек, направленных к алтарю. У самой дальней стены напротив одиноко стояла трибуна, где когда-то читал молитвы пастырь, а теперь прохаживалась явно удивленная его появлением леди. До боли знакомая…
- Мы ждали не вас… Адмирал, - яд в голосе Лилиан рассмешил Норрингтона, но на деле он лишь криво, почти нервно ухмыльнулся, запоздало, но догадываясь теперь обо всем, что казалось раньше тайной. Он мог бы сам прийти к мысли, кто и зачем устроил этот балаган и заставил их побегать в непроходимой чаще, убивая друг друга, в итоге теряя друг друга.
- Теперь я понимаю, почему ваши приспешники согласились на такую неблагодарную работу.
Вытащив из кармана все свои находки, взятые с трупов наемников, Джеймс кинул их к ногам Лилиан.
- Леди не отказывают. Но все уже кончено.
- Боюсь, все только начинается, - безрадостно осмотрев то немногое, что осталось от ее «приспешников», Лилиан с деланным интересом осмотрела Джеймса: - Мне интересно, где капитан Ричфул? – Кокетливо взмахнув припасенным веером, девушка сверкнула очами в сторону, откуда из тени тут же кинулись сразу двое оставшихся при ней наемников.
Успев увернуться от удара первого, второй выпад Джеймс тяжело, но все же смог отразить, подтолкнув соперника в спину на ближайшую скамейку.
- Мертв, по вашей вине. И вы за это тоже ответите, как и за похищение его дочери.
Девушка, спокойно наблюдающая, как оттесняют адмирала назад ко входу, лишь усмехнулась своим мыслям, переступая через ожерелья и браслеты, принесенные Джеймсом.
- Отвечать придется всем, рано или поздно. Вы тоже в списке, адмирал, правда, перепрыгнули один пунктик. Как жаль, что Джон Ричфул уже покойник… - Будто для кого-то произнесла Лилиан, изящной походкой продвигаясь дальше между рядов скамеек.
***
«Не мог, он не мог погибнуть», - повторял про себя Чарли, всматриваясь в темную поверхность моря за бортом шлюпки. Волны все пенились, мешая видеть рифы, волны накатывали с раздражением, отступая назад и вновь нападая, от чего шлюп то подлетал как птица на потоке ввысь, то опускался ниже тех самых волн. Их кидало из стороны в сторону, но часть команды, вышедшая на спасательную миссию, зорко следила за обстановкой, надеясь заметить хоть что-то, что даст знать о капитане «Арстона». Он не должен был разбиться, верил Чарли, цепляясь за борт шлюпа и отчаянно повторяя когда-то давно произнесенные капитаном слова, что Фортуна припасет ему интересную гибель, а не банальную. Что могло быть банальнее, чем упасть со скалы? Чарли хотел верить… Но чем дольше они искали, освящая фонарями море, тем меньше оставалось надежды, пока один из матросов на носе шлюпа не заголосил о находке.
- Я вижу его!
- Видим!
- Гребите быстрее!
- Джон! Джон!
Помимо глухой серенады волн Ричфул не слышал ничего. Он провалился в темноту, искрящуюся редкими всполохами ярких волн, когда взгляд против его воли открывался. Его темнота убаюкивала, затягивала, приманивала в свои тесные объятия, утягивала на дно, где наконец-то сможет успокоить душу. Но теперь, безнадежно глядя в темный песок, к которому медленно опускался, он слышал голос как из другой, уже забытой жизни. Голос, который его звал…
«Элфи?» - подумал старик, когда сердце екнуло, вспомнив лик любимой дочери. Или любовь всей его жизни?.. Выбор между жизнью и смертью… В который раз пришлось отложить.
Рев моря оглушил его с новой силой, когда чужие руки грубо втаскивали обмякшее в воде тело на борт шлюпки.
- Сэр! Сэр, вы слышите меня?
Его стали откачивать от воды, пытаясь понять, живой ли, раненный ли, с радостным смехом заголосив «Ура», когда остатки воды в легких Джон откашлял за борт.
- Как вы?.. – Обеспокоенно спросил Чарли, помогая капитану сесть рядом.
- Жить буду, как не странно. К берегу, скорее, надо помочь…
- Кому помочь, сэр?
- Адмиралу! Дьявол и в самом деле проклятый, наверняка один пошел за Элфи.
***
- Не сопротивляйтесь, только время тяните, - едва ли не устало молвила Лилиан, пока мужчины пытались прирезать друг друга. Джеймс вынужденно оборонялся и второй рукой, в которую вложил саблю. Два пирата явно игрались с его жизнью, не стремясь расправиться быстро, и к неудовольствию своему получая яростный отпор даже на попытки приблизиться. Но чем дальше они шли, тем ближе подступал Норрингтон к тупику, стене, где наверняка и примет смерть. Он уставал, теперь и сам себя ругая за слишком геройское поведение, лишившее его так нужных теперь сил. Если бы не плечо… Если бы он еще знал, о чем эти подлецы переговариваются!
С каждой минутой Джеймс все больше ненавидел французов и их проклятый язык. Ненавидел и едва ли не рычал со злости, когда после каких-то неведомых ему проклятий наемники кидались с разных сторон, не давая ему отступить к дверям.
И наконец он не смог предотвратить неизбежное. Один из пиратов отразил его выпад и резанул бок. От удара Норрингтон упал на стену, еле приземлившись на руки и получив в уже простреленное плечо клинок острого ножа второго наемника. Оказавшись пригвозденным заживо, Джеймс со стоном попытался ранить неприятеля, но лишь выронил оставшееся в руках оружие, едва видя врага перед собой. Рука сама потянулась к ножу, чтобы успеть хоть что-то сделать прежде, чем его прирежут окончательно.
- Жаль, - хихикнула Лилиан, явно ожидая финальной развязки… Но вряд ли такую, какая наступила.
Джеймс закрыл глаза, от боли закричав, когда клинок наконец вышел из тела и позволил ему отцепиться от стены. В следующий миг его мучения уже должны были закончится, как вдруг раздался выстрел и пират упал, так и не завершив свой взмах.
Второй с ужасом в глазах стал пятиться, оглядываясь на обомлевшую Лилиан, увидевшую словно призрак – Джона Ричфула с ружьем, дымящимся от недавно выпущенной метко пули.
Что было дальше Норрингтон едва видел, сползая на пол.
Перед закрывающимся взором неслись тени, прогоняя две далекие, вдруг исчезнувшие через тайный ход у алтаря. Чужие руки попытались его перенести на скамейку, вернуть сознание, безуспешно зовя по имени, пока не подошел сам Ричфул с тем единственным вопросом, который мог помочь прийти в чувство Норрингтону.
- Где Элфи?!
- Я не знаю…
- Они крикнули, что никогда ее не найдем.
- Прочесать весь остров. Тут больше нет ее наемников…
- Но как же корабль?
- Если он и рядом, то огибать остров будет долго! Ищите, рассредоточьтесь! Проверьте в деревне!
- Джон…
Капитан Ричфул склонился к Джеймсу, помогая ему держать голову прямо и смотреть в глаза.
- Я должен сказать вам… Ей… Мне…
- Потом, адмирал, успеете, - ворчливо ответил Ричфул, выбегая вслед за Чарли и не желая пока думать ни о чем, кроме как о дочке. Обыскать целый остров? Реально ли найти ее как иголку в стоге сена? Одному Богу известно, что Лилиан уготовила его девочке, жива ли она до сих пор и вообще находится ли на этот забытом клочке суши.

 Отправлено: 14.03.13 11:09. Заголовок: В заботливо окутавше..

В заботливо окутавшем девушку мраке чудилось царапанье крысиных лапок по старому дереву. Элфи не нашла в себе сил даже просто пошевелиться, так и оставшись лежать на боку. Руки за спиной теряли чувствительность от слишком туго затянутых на них веревок. Тибо постарался на славу, крайне исполнительно отнесшись к приказу мисс Файнс, чей голос глухо послышался сверху. И прислушавшись, Элфи забыла, как дышать.
Девушка медленно поджала ноги, словно стараясь свернуться клубком, будто укрывая, защищая собой что-то. Но его, добровольно пришедшего сюда она защитить уже не могла. Элфи целиком обратилась в слух, пока в душе на равных сражались надежда и отчаяние. Не зная, во что верить, в едва ли возможное спасение или погибель всех, кого она любит, девушка бесполезно устремила свой взор наверх, словно не было над ней пола часовни, словно снова могла увидеть дорогие сердцу зеленые глаза. Быть может, в последний раз, ведь другие она никогда больше не увидит…
Элфи распахнула глаза в ужасе, молясь, чтобы все это оказалось лишь плодом ее воображения, искаженной страхом действительностью. Но Лилиан, словно читая мысли своей пленницы, любезно повторила необратимый приговор.
Больше Элфи не слышала ничего. Горячие слезы по щекам стекали на пол, и ничто не могло их остановить. Мисс Файнс добивалась своего. Не по плану, искаженного слишком рано вступившей в ее игру третьей жертвой, что не собиралась сдаваться без боя, но так же жестоко, как и хотела. Так же заставляя чувствовать, как сердце с невыносимой болью пытается вырваться из груди и жить там, вне тела и души, что так тесно были связаны с навсегда утраченным для этого мира. С погибшим из-за нее. Эту боль не получалось выразить даже диким, почти животным в своем отчаянье криком. Грубо заткнутый в рот кляп превратил его в беспомощный, никому не слышный стон.
Но крик другой услышала она сама, обомлев во вцепившимся в душу смертельным холодом ужасе. «Джеймс… Нет, нет, нет!!!».
Он был там, наверху, пытаясь спасти ее, но теперь погибал сам. По воле той, чью судьбу и душу искалечила казнь ее отца, тех, кто подчинялся не столько приказам, сколько жажде крови, которую получали сполна. Он пришел, он был рядом, держа свое слово, и теперь ему причиняли боль, из-за нее. Все это – из-за нее. Жестокая к себе мысль не знала оправданий, не видела иной реальности, кроме той, что играла свою кровавую мелодию совсем рядом. Слезы заливали глаза, но Элфи уже не обращала на это внимания, не зная, кому вознести молитвы, чтобы небеса даровали шанс на спасение хотя бы ему. Ему одному, больше не существовало ни мыслей, ни просьб, лишь одно несбыточное желание оградить, уберечь того, чья жизнь была дороже каждой из здесь находящихся.
И снова – удар сердца словно бесконечность, путая время, дыхание, позволяя повторять лишь ту самую мысль. Сколько раз – ей было не дано узнать, услышав разбивший мир вдребезги выстрел. Элфи бессильно закрыла глаза, сотрясаясь от всхлипов и вновь срываясь в отчаянный крик, который не услышит безразличное к людям небо, уже отвергшее ее мольбу.
Вот только тогда людей в часовне должно было стать меньше… Едва дыша, девушка пыталась прислушаться, понять, что происходит за пределами ее темницы без единого просвета, и непонимающе нахмурилась, словно в бреду слыша тот голос, что не должна была. Но по-прежнему родной, знакомый, отдающий приказ найти ее… на острове, в деревне…
«Нет!». Крик – в бесполезный стон, не услышанный никем, кто спешно покидал часовню, стремясь отыскать искомую ими пропажу. Второй, третий – без какого-либо результата, пока наверху все не затихло, оставив девушку наедине с темнотой, отчаяньем и сотканными из собственного страха призрачными крысами. А еще – с музыкальной шкатулкой, что выбили из ее рук, спуская в этот подвал.
Элфи, тяжело дыша, попыталась размять пальцы, уже не чувствуя их. Руки слушались, но она не понимала это, не ощущала, пытаясь в кромешной темноте найти подарок любимого, что все эти преисполненные кошмарами дни дарил тепло, позволяя не сойти с ума в окружившем ее беспросветном ужасе, сейчас накатывающем с новой силой. Найти, она обязана ее найти… Кое-как сумев подняться, сев на пол, Элфи шарила руками в темноте, натыкаясь на рухлядь, обломки, паутину, что угодно, только не…
Девушка замерла, еще неверяще, осторожно повернув шкатулку нужной стороной, открывая крышку, и бессильно откинула голову, уткнувшись в опорную балку и слушая, как по ее темнице перезвоном колокольчиков разливается музыка единственной ее надежды.

 Отправлено: 14.03.13 11:09. Заголовок: Все закончилось. На ..

Все закончилось. На той скамейке, под высоким узким окном, через которое проникал неясный лунный свет, освещая его кровавые раны, он лежал недвижимо, еле дыша и глядя в темный, пыльный потолок. Перед глазами плыли тени, от теней шел мерцающий свет, словно далекие пылинки объединялись в подобие звезд. Он не замечал, что это слезы смешивают ему взор с вымыслом, не понимал, что видит невидимое от боли, уже притупившейся, стихнувшей, ведь ему больше не нужно было бороться за жизнь. Джеймс жил, сам в то не веря, но почему-то упрямо надеясь, что доживет хотя бы до того момента, когда экипаж «Арстона» вернется с новостями. Если любимая найдется, ему не жаль будет испустить дух, если же нет, то и жить не за чем. Искать ее они не смогут, найти ее, пока не замучили – может ли быть такое чудо на свете?
«Прости», - в который раз подумал Норрингтон, невольно закрывая глаза. Он попытался приподняться, но не смог, упав на скамейку. Гулкий удар головы о дерево раздался словно в самом сознании, в самых потаенных мыслях, выбив из него последнюю надежду все же встать. Хотя бы встретить достойно любую новость. Кровь скрыла богатство формы, очернило золото, безостановочно текла как открытый поток из алого источника, потревоженного и пулей, пронесшейся навылет, и сталью, расширившей проход для уносящейся жизни и подрезавшей его напоследок. Адмирал терял сознание и уже не боролся с накатывающим блаженством и тихой усталостью. Цепляющиеся за скамейки руки упали плетьми по обе стороны от него, вновь вызвав боль, но уже такую незаметную, что даже улыбка появилась на губах – становилось легче.
Умирать на самом деле было не так страшно, как казалось. Смерть может быть медленной и мучительной, а может быть такой же неторопливо спокойной, будто сон, забирающий к себе навсегда. Свет в часовне будто стал ярче, застилая собой глаза, он манил поднять голову, взглянуть на небо, но за пыльными, разбитыми ветрами стеклами Джеймс видел лишь одинокий диск луны. Белый, первозданно чистый… Как музыка, мелодия души.
Закрыв глаза, Норрингтон осторожно прикрыл ладонью рану на боку, чувствуя, как горячая кровь словно ищет новые просторы, перетекая преграду, медленно, но верно присоединяясь к уже обагренному манжету рубашки.
Мелодия же звучала так близко, так тихо, так успокаивающе, она напоминала ему о доме, о чудесных видах из окна, когда в такую же ночь, без единого облака на небе, можно было любоваться звездами. А он не смотрел на них, тратил те чудесные минуты на работу или просто игнорировал волшебство, которое его окружало. И смог прозреть только когда появилась Элфи. Смог поверить, когда любой другой бы уже сдался. Вынес разлуку, вынес унижения и вернулся…
А мелодия все играла знакомую ему историю счастья, историю, в которой был не один, кому-то нужен, кому-то важен. Элфи…
«Элфи…Элфи», - повторял он, шепча беззвучно ее имя и постепенно приходя в себя, ведь музыка, вопреки воображению, на радость еще слабому сознанию была реальной - «Элфи!»
Он открыл глаза, вновь взглянул на такой бесконечный в темноте потолок, куда уходили и терялись в иллюзорной ночи деревянные балки, где среди пыли словно мерцали ноты той самой мелодии, которую слышал до сих пор.
Мелодии, которую знал… Шкатулки, которую подарил.
Зеленые глаза загорелись былым светом, былой верой, сквозь застывшие слезы все же ожили, ища источник, надеясь найти укрытие, ведь она была где-то рядом. Скамейка скрипнула, когда Норрингтон с отчаянным стоном, насилу, игнорируя удвоившуюся боль, сел. Голова в миг закружилась, не желая держаться ровно. Не сразу, но он встал, опираясь на другую скамейку перед собой, медленно передвигаясь к центру часовни. Где сильнее звучала мелодия, пробивающаяся робкими нотами украденного счастья откуда-то снизу. Но чем дольше присматривался адмирал к каменным плитам, которыми застелили пол часовни, тем больше убеждался, что прохода близко нет, и даже бесчувственный камень словно против, чтобы он смог различить недавно потревоженные щели. Нетронутый камень оставался грязным и пыльным и явно не сдвигался с места. Он искал хотя бы один похожий на тайник, на дверь, которую можно открыть, оттолкнуть или выкопать, приближаясь к алтарю, невольно быстро, а потому упав на колени.
Тело сопротивлялось новой пытке, ныло, но воля требовала не сдаваться, искать. Пусть мелодия была лишь плодом воображения, но она звучала так близко, так невыносимо близко, что и умереть хотелось только там же, где она звучала и куда звала. И наконец увидел, заметил, едва сфокусировав взгляд, что под той самой трибуной есть деревянный люк. Отодвинув с трудом трибуну, он потянул кольцо, спрятанное под ней все это время, открывая темный подвал.
Небольшая лесенка спускалась вниз, в совершенную темноту. И он стал спускаться, ориентируясь лишь по блеклому свету из ближайшего окна, доходящего до первой ступеньки.
Мелодия звала вглубь, вперед, требовала отойти от света и погрузиться во тьму. Не понимая как, не ведая, куда идет, он пошел на звук, удивленный тем, что чем дальше вели его еле слушающиеся ноги, тем громче играла шкатулка, множа свой дивный звон от эха подвала. Джеймс ничего не видел, но вдруг почувствовал, что она рядом. Поверил, что не сошел с ума, хотя ощущал взметнувшийся в душе вихрь облегчения как в бреду, невозможным. Он опустился на колени перед ней, по сути просто упав, осторожно коснувшись ее плеча в кромешной темноте и узнав родное тепло. От плеч к шее, от шее к щекам, по которым текли горячие слезы, стирая их следы, а после снимая повязку, развязывая руки и не ведая откуда взялись силы взяв на руки, сдержав в себе вой и рев, лишь глухим стоном вырвавшиеся откуда-то изнутри, тяжело дыша, но добравшись до света, исходящего сверху из люка. Донеся ее до поверхности, он сел на край темной пропасти, откуда вынес ее, наконец сумев осмотреть родное лицо, с безумной дрогнувшей улыбкой, пытаясь прижать к себе, уткнувшись лбом в ее плечо и лишаясь последних сил, потраченных на счастье.

 Отправлено: 14.03.13 11:10. Заголовок: Руки судорожно сомкн..

Руки судорожно сомкнулись за его шеей, бросив девушку в объятия, что никак не могла признать реальностью. Слезы застилали глаза, размывая действительность, но сердце стучало отчаянно громко, чтобы дать услышать о своем невозможном счастье.
- Джеймс... - тихий, едва слышный шепот дрожащим голосом. Элфи прижалась к нему щекой, скользнув рукой ниже, гладя по спине, чтобы наконец почувствовать, поверить... Он жив. Он рядом, он пришел и на руках вынес ее из смертельного кошмара, обессиленный, измученный, раненый, но живой. Всхлип прервался тихим, неясным смехом. Девушка крепко зажмурилась, не в силах прервать поток слез, вдруг сменивших горечь на сладость, отчаянье на облегчение, беду на кроткое, родное счастье, к которому так преданно прижималась, прячась и самой пряча в объятиях.
- Джеймс... - как заклинание, единственная молитва небесам, ее путеводная звезда, находящая к ней путь. Одно лишь имя, что заставляло сердце биться чаще. Биться ради него.
Девушка осторожно подняла голову, в бережном жесте ловя любимого за щеки и заглядывая в его глаза. Лишь на миг, в который не могла произнести слов, пошевелиться, лишь смотреть, чтобы осмелиться поверить, что видит в отражении этих глаз себя. А после медленно потянулась ближе, робко касаясь губ любимого, невесомо ответивших ей преданной нежностью, осторожно, словно впервые. И снова, снова, вслепую, промахиваясь, но даже не замечая, равно одаривая лаской, делясь еще чудом хранимым в своих сердцах теплом.
Он больше не пытался вытереть ее слезы, лишь следуя по их дорожке поцелуями. Самозабвенными, словно сам еще не верил в чудо, совершенное собственными руками, и каждым новым прикосновением губ пытался доказать себе - это правда, наяву, в угасающей реальности, преисполненной кроткой лаской и... волшебной музыкой, пробивающейся эхом из подвала и возносящейся к сводам часовни. Вознося их самих, не знающих иного мира, кроме друг друга, кроме этих беспорядочных, нежных, словно прикосновение бархатных лепестков хрупкого цветка, поцелуев.
Элфи, задыхаясь от слез, слыша лишь стук сердец и чужое, такое близкое и родное дыхание, теплом касающееся ее лица, не замечала пропитывающую собственное платье кровь, все пытаясь спрятать любимого в своих объятиях, сказать, что больше не будет так больно, ни душе, ни телу, но не могла произнести ни слова, едва ли отрываясь от его губ, с каждым прикосновением словно заново рождаясь. Пускай вернется команда, отец - все равно. Она не разомкнет объятий, не оставит, не покинет. Пускай... Пускай все видят, знают, ей было все равно. Только бы всю жизнь так близко слышать стук сердца, что мечтала сохранить в своих руках.
Она осыпала поцелуями губы, щеки, шею, не думая ни о чем. Лишь имя любимого самым заветным и единственным желанием повторялось в сознании, отзывалось в сердце, выражалось нежностью губ... Элфи плакала, слабыми руками прижимая к себе свое счастье и улыбаясь лишь уголками губ, будто боясь спугнуть своим смехом мгновение, растягивающееся в вечность. Что могла стать смертельной...
- Джеймс?.. - испуганно встрепенулась девушка, чувствуя, как в любимом угасают силы, покидая тело вместе с горячей кровью. - Нет... Нет, не закрывай глаза, - отчаянно зашептала Элфи, поймав адмирала за щеки, всматриваясь в затуманенный болью взгляд. Осторожно коснулась его губ, чувствуя слабый, но все же ответ. - Не оставляй меня одну, слышишь? - взмолилась она, осторожно, со страхом сделать больно прижавшись к Джеймсу, склонившись к ушку, чтобы коснуться поцелуем и горячо зашептать. - Не оставляй... Никогда не оставляй... Тебе ведь еще встречать меня у алтаря, помнишь? - Элфи робко улыбнулась, отстранившись, чтобы заглянуть в глаза любимого, отвлечь от боли в настоящем картинами так желанного ими будущего, пряча в глазах страх, чтобы делиться лишь лаской.
Она дрожала, находя спасение только в тепле слабеющих объятий, но не обрывала череду медленных, ласково чутких поцелуев.
- Только держись... Держись, не оставляй меня, - безвольно отчаянный шепот, крепкие объятия и нежные прикосновения губ, чуткие, но долгие, словно в их слиянии стремилась поделиться частичкой жизненных сил, что должно было хватить на двоих. На свою половинку, свое счастье и саму жизнь во плоти.
- Не оставляй меня, Джеймс...

 Отправлено: 14.03.13 11:10. Заголовок: «Я стараюсь… Я стара..

«Я стараюсь… Я стараюсь, любимая», - так и не смог ответить адмирал, тая от ласки, но как перегоревшая положенное время свеча. Он сделал невозможное, поверил в играющую злую шутку фантазию, ставшую вдруг счастливой реальностью. Наконец-то снова обнимал Элфи, не мог дышать, стараясь не выдавать боли даже надрывным вздохом… И теперь расплачивался за свои поступки сполна, теряя вместе с кровью остатки сил даже на то, чтобы отвечать на нежные поцелуи. Откуда же они брались, чтобы все еще держать Элфи в тесноте объятий, будто так сам того не ведая спасал себе жизнь? Потерять ее снова хуже смерти, потому и не мог разжать объятий. Она и была его жизнь, она была в безопасности, цела и почти невредима. Норрингтон думал, что чувствует свою кровь, но на самом деле чуткий поцелуй принял вкус чужой – ее. Бережно коснувшись щеки Элфи в ответ и ласково погладив подбородок, он сочувственно улыбнулся, жмурясь, чтобы спрятать свое тихое горе. Сколько она натерпелась в заключении, вдали от дома. Только потому, что не догадался, не смог понять, не успел вернуться. Потому что подвел. Голова снова закружилась, на этот раз с такой болью, что взгляд против воли помутился до совершенной черной пелены, нехотя расступающейся под властью ее ласковых просьб.
- Прости меня, если… Если сможешь. Я так виноват… - Осторожно уронив голову на плечо девушки, Джеймс горько улыбнулся вновь, сквозь приевшийся запах крови чувствуя нетронутый цветочный, сбереженный вопреки всем невзгодам, как и добрая душа, несмотря на все пережитое, стремящаяся помочь ему, совершенно того не заслуживающего. Если бы не его глупость, Элфи была бы дома, не плакала бы, как сейчас, и все же в его слабеющих руках придавая сил сердцу биться, задавая ему робкий ритм. Сам навлек на нее беду, сам беде причина, и только поэтому совершенно не волновался о себе, переживая только за Элфи.
В темной ночи среди высоких джунглей поисковой отряд уже терял надежду найти хотя бы следы мисс Ричфул, не догадываясь, как близко она была, фактически у них под носом. Чарли следовал за капитаном всюду, опасаясь, как бы старик не сошел с ума с горя. Даже следуя за ним в чащу, изучая каждый дом в заброшенной деревне, ища малейшие зацепки, старпом «Арстона» видел помимо всего прочего и немного трясущиеся плечи Джона, мужественно пытающегося справиться с нахлынувшими чувствами. Перенести все случившееся только для того, чтобы в конце концов остаться с пустыми руками, которые уже никогда не обнимут любимую дочку – это был план бездушной Лилиан Файнс? Отомстить за смерть отца, у другого отняв единственный смысл жить? Если бы девица видела результат своих трудов, наверняка бы смеялась от злорадства, ибо не было большей боли для его сердца, с каждой минутой словно перестающего биться.
- Иди назад, Чарли, - обреченно поникнув головой, Джон стиснул гредушку постели, на которой быть может спала Элфи, в том самом доме, где надеялся ее найти ранее.
- Сэр?..
- Иди назад, - грозно повторил Ричфул, не оборачиваясь на своего первого лейтенанта. – Иди, проверь, как Норрингтон… Хотя бы одну жизнь спасти мы должны сегодня. Хотя бы одну…
Чарли не нашелся с ответом и молча вышел на встречу холодному ветру, закравшемуся через ставни. Но не было ничего холоднее утраты, по которой Джон лил слезы. Как можно было потерять все в один час, лишиться каждого смысла улыбаться по чужой, бездушной воле?
Всхлипнув, Ричфул тяжело сел на край постели, сгибаясь пополам от тяжести своей непосильной ноши – жить без цели, без надобности, одному, пока старость или шальная пуля не отведут его наконец к семье, вдруг пополнившейся на небесах еще одним самым дорогим человеком.
Полпути Чарли медленно шел, оборачиваясь назад, на дом, в котором горевал его капитан. На душе тоже скребли кошки, ведь мисс Ричфул была так молода, так красива, жизнь только начиналась и так нелепо закончилась. Она умрет от голода и холода или без воздуха, пока они смогут найти этот проклятый тайник.
Но капитан был прав, хотя бы одну жизнь спасти надо! Опомнившись, Чарли побежал к часовне, устремляя взор туда, где собственноручно помог лечь адмиралу и обомлел, открыв в удивлении рот.
«Куда он делся?!» - возопил Чарли про себя, задохнувшись от ужаса. Если и адмирала они потеряли, какой же нагоняй ждет по возвращении домой! Да и будет ли дом, ведь за гибель старшего по званию им всем грозила виселица! Упавшее в пятки сердце вдруг дрогнуло снова. Чарли увидел в неровном свете у алтаря будто два призрака, округлив глаза от ужаса и срочно начав их тереть. А призраки даже не сразу заметили его приход, явно увлеченные друг другом, пусть и от отчаяния.
- Г-господи, - выдавил из себя Чарли, сделав робкие шаги навстречу и застыв, щурясь. Будь то призраки, наверное, свет бы не создавал им тени. Да и уж больно знакомый был взгляд зеленых глаз.
- Лейтенант, зовите своего капитана… Лейтенант, это был приказ! – Повысив голос, чтобы его услышали и перестали осматривать как достопримечательность, Джеймс надрывно выдохнул нахлынувшую боль, снова забывшись в объятиях любимой.
Лейтенанта и след простыл, зато на улице раздались счастливейшие вопли, несколько тонкие от страха.
- Нашли!!
С какой скоростью бежал капитан Ричфул назад в часовню мало кто мог сказать. Казалось, уставшее старое тело вдруг обрело крылья, надежды не иначе. Обрело и резко потеряло, когда ворвавшись прежде всех в раскрытые нараспашку двери, он увидел едва ли укладывающуюся в голове картину. Любимая дочка была жива и даже почти невредима, но в чужих объятиях… И этим даже не ограничиваясь.
Дыхание сперло от праведного возмущения и шока, поэтому Джон смог лишь сипло позвать дочь по имени, не веря своим глазам, хоть и чувствуя сердцем, что она живая и не видится ему, отчаявшемуся вернуть домой.

 Отправлено: 14.03.13 11:10. Заголовок: - Что? – непонимающе..

- Что? – непонимающе выдохнула девушка, осторожно, бережно удерживая любимого за шею. О какой вине он говорил? Он, пришедший за ней, спасший из лап чужой безжалостной мести, а теперь на ее руках теряющий сознание, жизнь… - Молчи… Молчи, даже не думай об этом, - горячо произнесла Элфи, поцелуем больше и не позволяя что-либо сказать. Она боялась, безумно боялась того, что вот-вот Джеймс просто не ответит. Просто не сможет больше открыть глаза, а она – не сможет помочь. Измученное страхами сердце билось, лишь пока ласковые губы чувствовали ответные прикосновения, и потому Элфи не могла остановиться, даже не сразу заметив, как в часовне появился третий.
- Тише! Боже мой, Джеймс, тише… - перепугавшись, смешала девушка умоляющий шепот с поцелуями, давя в себе вдруг вспыхнувшую злость на не понимающего с первого раза лейтенанта. Оставалось лишь надеяться, что бегает он быстрее, чем соображает, но Элфи не думала о тех, кто находился за стенами часовни, с плохо скрываемым страхом лаской изо всех сих пытаясь сохранить чужую утекающую с кровью жизнь. И когда вдали за спиной раздались оборвавшиеся шаги, на которые лишь мгновение назад перешли с бега, не смогла сразу обернуться, не посмела оборвать тонкую нить собственной веры в то, что все будет хорошо, отстранившись до того, как вновь почувствует ответ. Голос позади, не похожий сам на себя, принадлежал человеку, имевшему совсем иное мнение и подходы к наблюдению за умирающими.
- Папа… - едва слышно произнесла Элфи, оборачиваясь… и не сдвигаясь с места.
Джон изумленно смотрел на дочь, не веря своим глазам и даже удивляясь тому, что может слышать, как солидарна с ним часть его подоспевшей команды, замершая неподалеку.
Девушка не оглядывалась на Джеймса, молча выдерживая взгляд серых глаз. Она не могла сейчас уйти, оставить его - она, что умоляла самого адмирала ее не бросать, не могла себе позволить даже пошевелиться, чувствуя, что собственные силы уже разделились на двоих. Но взгляд был не один, и в собственных глазах вдруг заблестели слезы обиды и непонимания, почему все позволяют себе бездействовать. Сейчас, когда, казалось, страшное, мучительное ожидание уже позади.
- Помогите же… - не мольба, не просьба, а почти приказ, хоть и вытолкнутый из горла с отчаяньем.
Поднять голову, заставив взгляд скользнуть по знакомому, но уже искаженному неверием лицу, осознать, что именно предстало перед чужими глазами и в каком свете. И как не вовремя… Джеймс сам на себя разозлился еще больше, чем на лейтенанта с «Арстона», ведь не сумел приготовиться к этой беседе и вряд ли бы смог за те несколько минут, пока раздавался счастливый призыв вернуться в часовню. Но было уже поздно сожалеть, равно как и отводить в сторону взгляд, поймавший на себе чужой, с незаметно зарождающейся злобой.
С каждой минутой Норрингтону становилось все хуже и быть может лишь поэтому он не стал смущаться такому количеству свидетелей должной быть приватной беседы.
- Она не виновата… И никогда не была. Ни в чем… Мы ждали, когда сможем рассказать. – На вдохе он схватился за бок, едва не рухнув от подкосившей резкой боли, но справился с собой, снова встретив непроницаемый взгляд серых глаз, рассматривающих, интересно, кого? Предателя? Лгуна? Вора? Может быть, все вместе, но какая по сути разница. Джеймс криво усмехнулся, откашлявшись и мельком осмотрев свое сокровище, все еще трепетно обнимающее его, дарующее свое тепло взамен исчезающего.
- Вы искали дочь, а я невесту.
Адмирал даже не удивился, когда между ним и Джоном возник револьвер. Четко направленное в сердце дуло пистолета могло бы раз и навсегда лишить его любой боли, но и радости, подарив лишь последние секунды небытия в руках родной половинки. Но теперь, когда она была так близко, когда все осталось позади, умереть лишь потому что Джон Ричфул не мог совладать с нервами?
Осторожно отодвинув от себя Элфи, чтобы нечаянно не попала под возможный роковой выстрел, Норрингтон выдавил подобие снисходительности, совершенно не боясь возможной незавидной участи. Ведь не в первый раз, в конце концов. И опять по вине человека, стоящего перед ним, с дрожащей рукой, готовой нажать на курок.
- Вы ведь знаете, что эту я уже не переживу, - спокойно объяснил адмирал, осторожно приподнимая ткань промокшего в крови кителя и показывая, что уже терпел из последних сил и ради чего подставлял свою шкуру.
- А ты и не должен, - злобно рыкнув в ответ, сходящий с ума Джон резко подошел на шаг ближе, на этот раз направив дуло в голову адмирала. – И поделом… И давно вы?..
- Остановись… - вдруг раздался тихий голос той, что пытались отстранить, обрекая на привычную роль беспомощного наблюдателя за тем, как два самых дорогих в жизни человека оказываются по разные стороны баррикад. А она – под их перекрестным огнем, хоть сейчас не могла послужить даже щитом. Элфи с трудом поднялась на ноги, только сейчас почувствовав весь груз навалившейся боли и усталости, но пересилила слабость, подойдя к отцу и осторожно коснувшись его плеча. Джон вынужденно перевел на дочь свой раздраженный ее вмешательством взгляд. И замер, словно только сейчас увидев ее. Увидев полные слез и невыраженной боли глаза, хрупкую, измученную фигурку с проявляющимися на открытой коже синяками, запекшуюся кровь на разбитой губе, что, впрочем, не мешала ей так льнуть к этому… этому…
- Не надо… - одними губами произнесла Элфи, видя, как отец стремительно начинает снова закипать гневом.
- Я жду ответа, - послышался жесткий голос. Усталая, но твердая рука крепче перехватила револьвер, нетерпеливо примериваясь к спусковому курку.
- Папа… - девушка сама не заметила, как сильно стала опираться на плечо отца. Почти уткнувшись в него, Элфи едва слышно прошептала сквозь слезы. – Остановись. Не было ничего больше того, что ты видел. Ничего, папа…
- И именно поэтому он смеет называть тебя невестой, не спросив меня? – в отличие от дочери не заботясь о том, чтобы приглушить голос, отозвался Ричфул, в запале своей ярости не поверивший ни единому слову.
- Мы ждали, чтобы сказать тебе…
- Просто сказать? – с горькой насмешкой произнес Джон, больше не отрывая взгляда от того, кто подло, за его спиной посмел украсть у него дочь. «Мы»…
- Папа… - вдруг раздалось не с мольбой, но словно с удивлением. Девушка непроизвольно сильно стиснула пальцы на отцовском кителе, будто пытаясь удержаться.
- Отойди, Элфи, - не оборачиваясь на дочь, отрезал Джон.
- Нет, папа, я…
- Я сказал тебе… Элфи?!
Он успел подхватить девушку еще до того, как другие заметили, что она больше не держалась на собственных ногах. В сердцах, но мысленно, ругнувшись, Джон вернул револьвер на место, поспешно подхватывая дочь на руки.
- Элфи? – окликнул он ее, видя, что ее слабость не забрала с собой сознание. Девушка инстинктивно обняла его за шею, стараясь удержаться, но не смогла произнести ни слова. Джон перевел полный холодной ненависти и отчаяния взгляд на того, кому был обязан жизнью. Своей и собственной дочери.
- Поговорим, когда вы будете в состоянии сами держать револьвер. Возвращаемся на корабль.
«Элфи!»
Джеймс забыл обо всем на свете, когда заметил, как опасно покачнулась хрупкая фигура, не нашедшая отклика в отцовском сердце. Девушка была слабее, чем он сам, без травм тела, но с раненной душой из-за негласной войны. Недолгий союз рухнул, обнажив нанесенные друг другу обиды как свежие раны. Он потянулся к любимой рукой, словно мог помочь, надеялся прикоснуться и увериться, что Элфи в порядке. Поэтому и потерял равновесие, упав на разрезанный бок, заскулив сквозь зубы и все еще скалясь, когда Джон унес Элфи прочь из часовни.
Его офицеры попытались помочь адмиралу, но поспособствовали лишь поднятию на ноги, а после Норрингтон с раздражением отмахнулся от всякой помощи, медленно следуя в джунгли к «Арстону». Ближе к берегу Джеймс значительно отстал, не вынеся очередной пытки. Ему снова стало страшно, в бреду мерещились зловещие тени, преследующие от самой часовни, будто мертвые и ночью убитые не собирались отставать от так близкой к ним души. Цепляясь мертвой хваткой, призывая сдаться, остановиться. Но Элфи… Он забрал ее, унес, будто не достоин был быть рядом. И этот жест ранил Норрингтона куда сильнее, чем могла бы очередная пуля или сталь клинка. Адмирал злился, тихая ярость помогала ему продираться через заросли, иногда лишь замечая, как впереди идет Ричфул, определяя всей процессии путь назад. Но когда до берега оставалось совсем немного, Джеймс взглянул на небо. Луна сквозь широкие пальмовые листья словно искала путь для своего нежного света… Он засмотрелся, закрывая глаза, видя то же самое, и упал навзничь без чувств, всего лишь в паре метров от песчаной полосы берега, где недалеко на отливной волне покачивался «Арстон», уютно сияя кормовыми огнями.
* * *
Джон осторожно опустил дочь на свою постель, не желая тратить и минуты на поиски каюты для нее. Элфи с силой, словно от боли, зажмурилась, что-то выстонав сквозь зубы. Ричфул тревожно склонился ближе.
- Что, милая?
Дочь повторила, наконец открыв глаза, и на лицо Джона легла мрачная тень.
- Все с ним будет в порядке, - процедил капитан, выпрямляясь. Этот подлец не смеет умереть сам, лишив такого удовольствия Джона. - Тебе нужен отдых.
Элфи потянулась было следом за уходящим отцом, пытаясь что-то сказать, возразить, но Ричфул не обернулся, закрыв дверь за своей спиной и оставив дочь одну, и уже через минуту девушка потеряла последние силы на то, чтобы противиться очевидному, провалившись в крепкий сон без единого сновидения.
Когда она снова открыла глаза, каюта уже была наполнена солнечным светом, но ни один лучик в этот день не посмел разбудить ее до того, как девушка сама не скинет с себя пелену дремы. Элфи протерла глаза, присматриваясь к тумбе рядом со своим лицом. Осторожно поднялась, осматривая оставленную там для нее скромную снедь, и через несколько минут оставила тарелку полупустой, не имея стойкости противиться болезненно скручивающему живот голоду. Немного утихомирив его, девушка медленно, с осторожностью поднялась, прислушиваясь к себе. Но глаза, несмотря на опасения, не стремились закрыться, снова роняя Элфи в небытие. Девушка, робко осмотревшись, сделала несколько шагов навстречу двери каюты, протянула к ней руку. И отпрянула, когда она сама открылась с другой стороны.
Облегчение и тепло в глазах Джона показалось лишь на миг, тут же спрятавшись за суровостью серых оттенков. Ричфул молча закрыл за собой дверь, проходя внутрь. Под тяжестью его взгляда Элфи, словно слушая молчаливый приказ, присела обратно на кровать. Джон остановился у ее угла, словно противясь оказаться к дочери ближе.
- Теперь у меня есть все основания предполагать, что направлялась ты не ко мне, - бесстрастно заметил Ричфул. К горлу Элфи подступил горький комок.
- Папа... - робко начала она, надеясь оправдаться, но Джон перебил ее.
- Думаю, это принадлежит тебе.
Девушка подняла робкий взгляд, удивленно зацепившийся за протянутый на ладони отца предмет. Джон дождался, пока дочь возьмет в свои руки шкатулку, на чью музыку пришел задержавшийся в часовне Чарли.
- Его... его подарок... - прошептала девушка, чувствуя, что в своем собственном молчании отец ждет слов от нее.
- Я догадывался, - Ричфул смерил хмурым взглядом дочь, что уже не смотрела на него, лишь на эту самую шкатулку, улыбаясь одними уголками губ. - Этому мерзавцу я обязан твоей жизнью, иначе, клянусь, он бы остался на этом проклятом острове вместе со своим... подарком...
Взгляд девушки замер.
- Не называй его так... - дрогнувшим голосом отозвалась Элфи. Джон, и без того при дочери употреблявший лишь самые мягкие эпитеты в адрес адмирала, возмущенно поджал губы.
- Он это заслужил, - непоколебимо заявил Ричфул, и впервые за этот разговор черты его лица смягчились. - Объясни мне, Элфи, почему?.. - больше не пытаясь тренировать на дочери командный голос, тихо спросил Джон. - Он... заставил тебя?
Глаза девушки испуганно распахнулись. Ричфул и сам не верил в то, что говорил, но поверить был готов во что угодно, кроме того, что его дочь пошла на подобное добровольно.
- Или... Или это было его ценой за то, что я единственный выжил на виселице? - жесткая, но полная боли догадка сорвалась с губ капитана, не давшего дочери вставить и слова, чтобы прервать его речи. И мысли, набирающие оборот с ужасающей быстротой.
- Нет, нет! - в ужасе воскликнула Элфи, подскочив с кровати. - Папа, я люблю его! - в отчаянье, со слезами в глазах от обиды за подобные обвинения, даже просто подозрения. Джон замер, изумленно глядя на дочь, словно пораженный молнией.
- Я ждала, я не могла тебе сказать так скоро после казни. Я искала подходящий момент... Но он не тронул меня, папа, клянусь. Вспомни, что ты сам о нем говорил когда-то, разве мог такой человек совершить... подобное? Так почему ты так легко его обвиняешь?
Щеки - стыдливым жаром, глаза - в отчаянных слезах, а мысли - перепуганным клубком. Элфи замерла, испуганно глядя на отца и молча ожидая его приговора. Но Джон молчал тоже. Пристально посмотрел в глаза дочки и медленно, под ее непонимающим взглядом, опустился на кровать, тяжело опустив голову в спрятавшую лицо чашу рук и выдохнув в нее всю скопившуюся за эти дни тревогу и усталость. Девушка не могла пошевелиться, выжидая и осторожно наблюдая за малейшей реакцией отца. Ричфул потер виски, жмурясь, уткнулся подбородком в сложенные замком руки и хмуро произнес.
- Повтори.
Элфи непонимающе нахмурилась, вконец растерявшись.
- П-почему ты...
- Нет, - отмахнулся Джон, глядя в одну точку на перегородке каюты. - Ты что-то говорила про подходящий момент. Так вот, кто-то явно подменил тебе это понятие.
Ричфул усмехнулся и наконец поднял взгляд, увидев неверящий, но уже сияющий - дочери. Джон похлопал рукой рядом с собой, призывая поспешившую исполнить молчаливое указание Элфи сесть рядом.
- И все же вернемся... Так когда он сделал тебе предложение? Или вернее сколько времени вы уже это от меня скрывали? - старательно ворчливо поинтересовался Ричфул.
- Фактически... Не делал... - честно призналась поддавшаяся румянцу Элфи. - Просто со дня казни... Я знаю, что он спросит. А он знает, что я отвечу "да". А когда это произойдет - зависит от тебя...
- Неужели твой старик еще что-то значит? - хмыкнул явно чем-то задетый Джон. Элфи, знающая, что его не переспорить, не нашлась с ответом, молча обняв и прижавшись к его плечу. Ричфул устало вздохнул, словно нехотя приобнимая дочку в ответ.
- Ну что ж, зато узнаю свою дочь. Хотела как лучше, а получилось как...
- Папа!
- Шучу, - заверил ее Джон, успокоив чужое возмущение, и после паузы обреченно произнес. - Ну и что прикажешь мне с вами делать? За моей спиной...
Элфи раскаянно шмыгнула носом, старательно устыдившись, но ответа Ричфул так и не получил. Да и не ждал.
- Впрочем, моя вина...
Девушка подняла голову, недоуменно оборачиваясь на отца.
- Что ты имеешь в виду?
Джон улыбнулся, как-то тоскливо, но с редким для него теплом.
- Твоя мать, чтобы быть со мной, покинула свою семью, во все голоса проклинающую свалившегося на их головы англичанина. Говоря тебе, как ты на нее похожа, я должен был заранее готовиться к подобным выходкам уже с твоей стороны. А на деле потерял всякий контроль и при... меньшем, кхм...
- Ты мне не рассказывал... - ошарашенно прошептала девушка, глядя на улыбающегося отца.
- Разумеется, с тебя ведь станется повторить чужой подвиг...
- Ну пап...
- Шучу.
Они молчали, согреваясь в объятиях друг друга. Вспоминая былые года, думая о будущем и равно пугаясь настоящего, но уверенные, что как-нибудь разберутся.
- Пап?
- М-м-м?
- Я люблю тебя.
Элфи шмыгнула носом. Отец ворчливо усмехнулся.
- Но его ты любишь больше?
Копна кудрей возмущенно взметнулась, изумленные серые глаза столкнулись со своим отражением в таких же, но насмешливо-тоскливых.
- Это другое, - горячо заявила девушка и осторожно, тихо попросила. - Не заставляй меня выбирать... Видеть, как вы... воюете друг с другом.
Джон вздохнул, печально улыбаясь.
- Если он действительно тот, кто может сделать тебя счастливой... - Ричфул замолчал, наблюдая, как дочка прикусила нетронутую губу, и со вздохом притянул ее в объятия, осторожно поцеловав темные кудри. -...то я в ужасе, ведь мне придется извиняться за угрозы своему будущему зятю.
Элфи встрепенулась, поднимая голову и с ошарашенной, но полной счастья улыбкой глядя на отца, согревающего ее умиленной улыбкой. И, радостно засмеявшись, крепко стиснула в объятиях, звонко поцеловав в щеку.
Джон смотрел в ту же самую точку на стене, словно машинально гладя прильнувшую к нему Элфи по волосам, и вслушивался в ее умиротворенное дыхание, почти чувствуя, как бьется в своем счастливом ритме чужое чистое сердечко.
- Элфи?
- М-м-м?
- Я тоже тебя люблю...

 Отправлено: 14.03.13 11:11. Заголовок: - Укладывайте… Остор..

- Укладывайте… Осторожнее. Вот так вот, - совершенно равнодушным голосом командовал доктор Вайлд принесшим в его лазарет очередного пациента матросам, несшим тяжелую ношу под руки, признаков жизни уже не подающую и бледную как смерть. Наблюдавший за процессом старпом с деловитым видом шепнул на ухо доктору приказ капитана, невольно бросая взгляд на Норрингтона, которого разместили на операционном, а по сути обычном деревянном столе в полумраке нижней палубы, огороженной одной лишь грязноватой серой ширмой.
Доктор закатил глаза, устало вздохнув и кивнув. Чарли еще недолго постоял рядом и вскоре удалился докладывать капитану о том, что его поручение исполнено, благодарно похлопав запыхавшихся матросов по плечам за их труды, задвинув ширму за собой и исчезнув.
«Сохранить во что бы то не стало жизнь», - повторил про себя умудренный годами практики врач, смутно припоминая уже успевшие разнестись по палубе слухи о том, как его пациент поздравил со спасением, без ведома отца, капитанскую дочку. Другие же слухи о причине плавания адмирала в качестве пассажира плавно развеялись. Естественно, ради любимой женщины можно было получить не одну рану. Вымыв руки и приготовив инструменты, доктор раздел Джеймса по пояс, нахмурив густые седые брови и скептически хмыкнул, сам себя поправляя, ибо адмирал получил в меру травм для нескольких часов погони и поисков похищенной мисс Ричфул. От потери крови Норрингтон стал бледным как полотно, поэтому каждую царапину на его коже врач заметил, сбившись со счета, угрюмо и ворчливо упрекая в такой излишней самонадеянности на… Дьявола? И эти слухи тоже доходили до любившего больше памфлеты врача. Но вряд ли морской демон мог спасать на суше, чему свидетельствовал балансирующий теперь на грани смерти пациент.
Периодически, когда боль становилась невыносимой, Джеймс словно приходил в себя. Огонь внутри сжигал его заживо, особенно там, где доктор промывал раны, а когда помутневший взгляд вдруг наткнулся на иголку и нитки, вновь лишился чувств, будто догадывался, что его ждет и как лучше перенести новую муку. Швы наложили профессионально качественно, но нельзя сказать что быстро, поэтому отправить пациента в его каюту доктор не позволил, опасаясь, как перемещение может пагубно отразиться на его кропотливой работе, занявшей несколько часов. Уставший от тягостных трудов, перепачканный в чужой крови, врач тоже оставил Норрингтона и вернулся проведать лишь к рассвету, пощупав пульс, проверив жар, удовлетворенно хмыкнув и перевязав промокшую насквозь повязку на плече. Покинув пациента до завтрака, врач отрапортовал вышедшему из каюты капитану Ричфулу о своих успехах, заметив приютившуюся на постели в проеме приоткрытой двери мисс Ричфул.
- Адмирал жив, но пока что крайне слаб и не пришел в себя. Беспокоить его категорически нельзя. Вы сами в порядке, сэр? – Заметив усталый вид капитана, врач прижал к глазу монокль и уставился в капитанское лицо, будто читая раскрытую книгу. – Ваше падение со скалы наверняка даром не прошло… Пойдемте, осмотрю.
- Тише, доктор, - оглянувшись на дверь каюты и опасаясь, как бы дочь не услышала детали уже его личного приключения, капитан Ричфул последовал за врачом в лазарет. Если что-то и болело у Джона Ричфула, так это сердце. Дочка выросла и влюбилась. И не в кого-то там, не в парнишку, которого он, сам Джон, мог бы приструнить, поучить уму разуму да наставить на путь истинный как ему казалось верным, а в старшего по званию, человека, который его повесил, тем самым и спас от смерти. А теперь и Элфи, много раз подставив свою шкуру как отвлекающую мишень, пока они, в куда меньшем количестве, постепенно смогли зачистить остров от наемников предательницы Файнс. Ричфул был обязан Норрингтону всем, что имел, включая работу, семью и собственную жизнь, и все же угрожал отправить адмирала на тот свет повторно. Наверное, оно и к лучшему, что Джеймс не видел, как Джон спустился в лазарет, первым делом навестив самого пострадавшего участника спасательной операции, которого еле получилось спасти самого. И по чьей вине?
- Кто-то вас очень любит, адмирал… Бог или демон морской, да и не только, - вспомнив слова дочери и хмыкнув, старик по-отечески заботливо подправил подушку под головой будущего зятя. Он не спросил у Элфи руки и сердца, как оказалось, это было лишь негласное намерение, которое крайне глупо и не вовремя преподнес. Да и как бы сам Джон поступил на его месте, забери у него кто-то так Аннир? Хватило ли бы духу хотя бы раз не поцеловать любимую, когда думал, что ее больше не увидит, и вдруг обнаружив в собственных руках? Вспомнив, как трепетно прильнула дочка к этому человеку, Джон с тоской во взгляде отошел к многочисленным полкам доктора Вайлда, где сам врач копался в ящиках, чтобы прослушать сердце капитана.
- Не чувствуете головную боль? Головокружение? Нет ли тошноты?
- Мою дочь похитили в ее день рождения из моего дома и спас ее человек, который меня повесил. Нет, у меня нет головной боли, - отшутился Джон с кривой усмешкой, тяжело усевшись напротив доктора на небольшой стул.
- Не переживайте, сэр, любая болезнь проходит при должном уходе. Даже сердечная. Снимите платок, капитан.
Послушно сняв уже давно потерявший виды бант с шеи и расстегнув рубашку, Джон молча ждал вердикта доктора, то дыша глубже, то не дыша вовсе по его указке, пока холодный металл неизвестного ему прибора словно поджигал кожу в месте касания.
- Вам тоже нужно отдохнуть. Как прибудем, каждый день принимайте по одной ложке, потом снова вас осмотрим.
Всунув бескомпромиссно в карман капитана небольшую фиолетовую склянку, доктор с деловитым видом взялся за оставленный на кушетке памфлет.
Бросив короткий взгляд на койку, где неподвижно и еле дыша, лежал адмирал, Джон с тяжелым сердцем вопреки всем уверениям, ушел назад на верхнюю палубу, командовать судном, чтобы поскорее добраться до дома, по чьим берегам вдруг очень соскучился.
Спустя два дня «Арстон» вновь стоял близ причала, бросив якорь в родном порту и тихо покачиваясь на волнах, пока бледное рассветное солнце едва поднималось из-за кромки воды на горизонте.

 Отправлено: 14.03.13 11:11. Заголовок: - Дождись меня, - ко..

- Дождись меня, - коротко бросил Джон, завидев появившуюся на палубе Элфи. Если сам дом не послужил девушке защитой, о том, чтобы отпустить ее с корабля одну, не было и речи. Вряд ли можно было ожидать так скоро новой трагедии, но ускользнувшая мисс Файнс заставляла отцовское сердце сжиматься в болезненной тревоге. Ричфул ожидал чего угодно и откуда угодно, не помня, спал ли эти ночи. Даже целая команда военного корабля казалась недостаточной защитой от возможной беды. Девушка почти не покидала каюту, восстанавливая силы и тем немного успокаивая отца, но этого было недостаточно. Отныне ничего не будет достаточно, ведь со временем он и не сможет быть рядом, чтобы защитить, передавая Элфи заботам другого.
Девушка смущенно закусила губу, медленно подходя к отцу. Джон вынужденно обернулся к ней снова, устремив на дочку выжидающий взгляд.
- У нас ведь есть немного времени? - робко начала она, вызвав хмурость на лице капитана. - Я бы хотела... увидеть...
Джон обреченно вздохнул. Элфи не обязательно было заканчивать фразу, которую слышал уже не впервые, чтобы он понял ее смысл.
- Ты же знаешь, что сказал врач, - устало отозвался капитан, глядя поверх головы дочери за работой матросов.
- Знаю... - обреченно подтвердила девушка, но с места не сдвинулась. - Но я не потревожу...
Джон умиленно улыбнулся чужой наивной вере. Представить дочь, намеренно идущую на то, чтобы ухудшить самочувствие возлюбленного, было невозможно. Но ее неумение слушаться врачей не должно отразиться на выздоровлении адмирала.
- Элфи, я уже говорил тебе...
- Я знаю, - доверительным тоном подтвердила девушка, с мольбой глядя на отца. - Но ведь потом я... увижу его только... - когда, она не знала и сама, запнувшись. Джон хмуро осмотрел дочь, удовлетворенно отметив, что та хотя бы не допускает возможность своих визитов к адмиралу, какой так бездумно пользовалась ранее, что по незнанию не пресек Ричфул. Капитан поправил треуголку, пряча за плюмажем глаза от утреннего солнца и украдкой присмотревшись к полному надежды личику Элфи. Прекрасно зная, какая тень ляжет на него, получи она очередной, на этот раз окончательный, запрет.
- Только недолго, - тихо и ворчливо пробормотал Ричфул и едва успел удержать на голове бедную треуголку, когда дочка подлетела к нему с благодарным поцелуем. Джон посмотрел вслед девушке и в задумчивости усмехнулся. Предписания предписаниями, но порой волшебство искренних чувств оказывается сильнее лекарств.
* * *
Элфи осторожно закрыла за собой дверь лазарета, бесшумно проходя внутрь. Следы пребывания здесь доктора Вайлда, представленные рядом помутневших склянок, не собирались пропадать со своих насиженных мест, как и сам доктор был вынужден задержаться на корабле ради своего пациента. Но, предписав ему отдых, и сам решил взять с адмирала в том пример, прибытие в Порт Роял встречая в своей каюте.
Девушка, пытаясь не замечать слишком громкий для обители врачевания стук сердца, медленно прошла дальше, с опаской, еще не веря, что все страхи должны остаться позади и позволяя им касаться своей души, сделала шаг за ширму, построенную кем-то границу. И застыла, едва дыша и смаргивая невольные мелкие слезинки. Джеймс спал, но безмятежность сновидений не касалась лица. Элфи осторожно подошла ближе, присев у кушетки и встревоженно вглядываясь в едва заметно дрогнувшие уголки губ, в хмурые морщинки на лбу, прислушиваясь к почти неслышному, но тяжелому дыханию, скользнув взглядом к перевязанному плечу...
- Прости меня... - голос дрогнул, не справившись даже с шепотом. Девушка с силой закусила губу, заставляя себя хранить молчание. Не тревожить, как обещала, не нарушать чары сна, пускай и не желанно спокойного. Не увидеть его глаз, не дать сказать, что рядом, что вернулась, как только смогла. Оставить его...
Элфи через силу заставила себя улыбнуться, для себя одной, чтобы легче было поверить в светлые краски, что ждут впереди. Не окрашенные алой кровью, пролитой из-за нее...
Девушка осторожно протянула руку, касаясь пряди чужих волос, убирая ее со лба Джеймса и не зная, решится ли на новое прикосновение. Как и не зная, найдет ли в себе силы так же молча покинуть любимого.

 Отправлено: 14.03.13 11:12. Заголовок: А Норрингтон ее услы..

А Норрингтон ее услышал и постепенно терял оковы тяжелого сна, в которых беспробудно провел больше суток. Он устал от своих кошмаров, в которых постоянно присутствовала незримой спутницей боль, навязчивая, неугасающая, почти осязаемая, словно ставшая второй его личностью. Боль то множилась, то стихала до единственной точки – в сердце, когда воображение уносило его далеко за пределы уже сбывшейся судьбы, в кошмар, где не смог вернуть Элфи и потерял ее из своих объятий раз и навсегда. Периодически накатывающий волнами холод одиночества резко сменялся на жар отчаяния и в этой безуспешной борьбе с самим собой ему постоянно помогал не меньше адмирала вымотавшийся врач. Температура пришла в норму уже без ведома доктора, не надеявшегося на такое чудо так рано. Волшебство же навестило Джеймса само, выпросив на то разрешение Джона Ричфула и теперь было рядом, стоит лишь протянуть руку. Он слышал ее голос, пробившийся через беспросветную темную пелену, в замкнутое сознание, пытающееся спастись на трудном пути выздоровления.
И лишь поэтому, когда в темноте загорелся лучик солнца, с тихим слабым стоном зажмурился, словно силой пытаясь вырваться к этому волшебному свету, чувствуя, как его тепло коснулось лица. Незаметно сжав в кулаках простынь, которой был укрыт, Норрингтон еще в полудреме медленно поднял одну из рук, на ощупь перехватив чужую, слабо сомкнув пальцы вокруг тонкого запястья и с трудом открывая глаза. Блеклый свет из вырезанного над койкой портика едва ли освещал сидящую рядом Элфи, но он узнал ее, слабо улыбнувшись одними уголками губ, теперь дрогнувшими от счастья снова чувствовать родное тепло. Бережно пойманная рука оказалась с трепетом прижата к груди, чтобы поверить и уверовать в лживость мучающих его кошмаров.
Ласково прижав ее теплую ладонь, он украдкой вздохнул, чтобы не тревожить тяжестью дыхания свою любимую, теперь, когда зрение постепенно возвращало себе ясность, видя ее волнение. Она была рядом, живая, здоровая, такая же прекрасная, хоть и уставшая, что не утаилось от Джеймса, привыкшего видеть мисс Ричфул жизнерадостной, неиссякаемым источником сил и веры. Этот источник давал и ему сил даже сейчас, несмотря на все беды, обрушившиеся на них как кара за непокорное кроткое счастье. Она была светом в его жизни, безраздельной надеждой и олицетворением веры во все лучшее. Мог бы он дышать без нее, просто жить, если бы лишился тепла взгляда этих серых глаз или ласки бархатной кожи под трепетно стиснувшей ее руку ладонью? Был бы мир таким желанным во всех своих причудливых красках, если бы не стало в нем ее? Хрупкая на вид, но такая сильная, такая любящая от крылатой белой и чистой души внутри изящной фигурки, Элфи была ему нужна как солнце. Как же больно стало даже вспоминать об ужасе временной потери. Джеймс с трудом сдержал подступивший к горлу ком, хоть и не смог спрятать влажного блеска зеленых глаз. Хотя сложно было сказать точно, от чего вдруг собственная душа расчувствовалась. От того, что все обошлось и он искренне был счастлив, что любимая в порядке, или потому что так и не смог забыть боли сердца, лишенного родного стука в чужой груди. Или все вместе…
- Элфи, - одними губами смог лишь прошептать Норрингтон, засияв широкой улыбкой, - Моя Элфи… Как ты?..
- Тише... - встрепенулась Элфи, перепуганная уже тем, что нарушила указ как врача, так и отца, не подумав, что потревожить бывает так легко. Но едва ли пряча радость в сияющих глазах, ведь снова могла слышать его голос. Слабый, едва заметный, но единственный, что так дорог.
- Со мной все в порядке, - слабо улыбнулась девушка и смолкла на миг. Она и так знала, видела ответ на свой возможный вопрос о том, как чувствует себя сам Джеймс. И хотела хотя бы на несколько минут помочь ему забыть об этом. Говорить о чем угодно, только бы даже простой чередой новостей отвлечь от терзающих его кошмаров.
- Мы уже в Порт Рояле, - тихо, словно не смея нарушить ореол застывшего в лазарете времени, произнесла Элфи. - Доктор Вайлд настоял на том, чтобы пока оставить тебя здесь. Он не хочет... рисковать... - тревожно выдохнула девушка, почти виновато отведя свой взгляд от любимых зеленых глаз. Элфи медленно положила свою ладонь на руку любимого, поймавшую ее в трепетный плен, в котором свобода виделась кошмаром. Мисс Ричфул закусила губу, давя в себе слезы, и ободряюще улыбнулась.
- Прости, я не хотела тебя будить... - понурилась девушка, признавая, что одна ее частичка действительно чувствует груз вины, в то время как другая тянется к своему счастью, возможности прикоснуться, после тяжести молчания сказать...
- Я люблю тебя... - на выдохе, с горечью невыплаканных слез, счастьем кроткого тепла и робкой, преданной нежностью сердца, голос которого не могла сдержать. Не хотела. Элфи медленно склонилась к любимому, касаясь иссушенных болезненным жаром губ в осторожном, предельно ласковом поцелуе. И едва ли смогла отстраниться, не желая возводить новые преграды даже из простого воздуха, что сейчас, в этой трепетной близи, согревался слабым дыханием.
Нежный поцелуй словно воскресил из опостылевшего мира, где не было радостных красок, ставшим сплошной серостью тягостного ожидания в очередной порции лекарств или потаенной внутри боли, решившей напомнить о себе. В этот миг он забыл обо всем – о том, как едва может двигаться, чтобы не потревожить наложенный шов, как заноет плечо, нестерпимым огнем проносясь по нервам и лишая его последней воли, не было преград к любимой, оказавшейся так непозволительно желанно близко. Осторожно освободив руку из теплого плена, он бережно коснулся пальцами ее щеки, нежно погладив и очертив скулу, прежде чем мягко вплести в темные кудри и притянуть в новый поцелуй, с каплей жадности и толикой военного упрямства распоряжаться судьбой как сам того хочет. И с любовью, которую испытали на прочность, но так и не смогли забрать. Джеймс забыл сделать вздох и невольно отстранился от сладких губ первым, усмехнувшись и не отрывая взгляда от ее серых глаз.
- Я и не просыпался… Я живу в волшебном сне, где полюбил принцессу. А она вдруг ответила взаимностью… Моя Элфи. – Повторил он мурлычущим полушепотом, с томным вздохом осматривая ее личико. Увы, даже в самой волшебной сказке герои сталкивались с препятствиями. И их не была исключением. «Арстон» прибыл домой, а значит, раз у адмирала постельный режим, то мисс Ричфул его скоро покинет. И они не смогут снова встретиться, пока Норрингтон не встанет на ноги. Привычная хмурая тень легла на лицо, но не смогла прогнать улыбки, лишь придав ей горький оттенок.
- Есть ли что-то еще, о чем бы мне следовало знать?..
Девушка ласково, ободряюще улыбнулась, ответно касаясь щеки любимого. Она не знала, права ли, невольно представляя один единственный вопрос, ответ на который зависел не от них, от Джона Ричфула, что даровал ей эти несколько теплых минут несмотря на указания врача, как не знала, что принесет завтрашний день, и не изменит ли отец свое решение, но…
- Лишь то, что волшебство реально и оно всегда приводит к счастливому концу, - прошептала девушка, скрашивая недосказанность нежным поцелуем и замирая в непозволительной близости от лица любимого. Она с кроткой преданностью смотрела в его глаза, не отводя взгляда, видя только их и не замечая, как ласково поглаживает адмирала по щеке, порой направляя в сладкие поцелуи, сквозь которые вдруг преданным шепотом прозвучало. – И что я твоя…
Пока – лишь шепотом, словно пряча, как драгоценность, которую ревностно оберегаешь даже просто от чужих взглядов. Потом же… Элфи мечтательно улыбнулась, чувствуя под своей ладошкой биение сердца, словно оно было сейчас в ее руках, где так хотелось его хранить. Незримо, но всегда бережно, трепетно оберегая от холода, вызванного даже ранами, над которыми была не властна. Которые, как бы ни хотела, останутся разделяющей их гранью, ведь не посмеет больше прийти к Джеймсу сама. Но что значит это ожидание с тем, что теперь он будет возвращаться к ней?
Теплая улыбка легла на губы. Просто подождать… Теперь не было причин бояться. Того, что запрет на визиты скрывает за собой жуткую правду. Того, что один отказ отца повлечет за собой другой, рушащий все хрупкие надежды. Того, что не увидит в этих глазах ответного тепла… Все страхи рассыпались от одного взгляда, рождающего новую страницу волшебной книги, имя которой жизнь.