stories workshop.private imagination

Немногочисленные прохожие на узкой улочке оглядывались на открытые окна небольшого дома, жмурясь от света солнца. Ставни были раскрыты и ветерок играл с кружевными сатиновыми шторами, безвольно качающимися на ветру... Люди прислушивались к доносящимся оттуда звукам музыки. Мелодия лилась звонкими потоками, отражаясь от стен светлого дома, разносясь по округе. Клавиши сдавались под нажимом тонких нервных пальцев. Они жаловались и сливались своими стонами воедино, в жалобную песнь. Именно такое настроение было на душе у молодой женщины, что делилась с инструментом своими переживаниями.
Дом был пуст. Слуги были заняты своими делами, Гарри небыло уже почти месяц, а Энн ушла в гости, по любезному приглашению своей новоиспеченной подруги. У всех было что-то в своей жизни, чему они могли себя посвятить. Мэри же посвятила себя родным. И как только их небыло рядом, она начинала ощущать себя бесполезной. Одно дело искать одиночества самому, другое же дело, когда ты остаешься один совершенно того не ожидая. Начинаешь задумываться... Только бы не думать! Только бы не вспоминать! Вот уже долгое время, как Мэри-Кэтрин не могла оставаться наедине с самой собой. Навязчивые мысли, что и без того прежде беспокоили ее, сейчас подкрепились тревожными предчуствиями и не давали покоя. Часы тишины стали для ее сознания мучительны, а ночи бессонными. Говорят, в одиночестве мы начинаем слышать голос своей совести - он укоряет нас. Но нет, не в совести здесь дело. Мария несла бремя ответственности, бремя тайны. И возможно, ей следовало бы поделиться переживаниями с родными... Но слишко высоко она ценила их душевное спокойствие! Никто из них не заслуживал всей той боли и позора, что могут обрушиться на их головы. Но что дальше, думала она? Ведь рано или поздно - все тайное становится явным. В один прекрасный день все откроется самым неожиданным образом и приобретет отвратительный вид! Она страшилась этого дня. Чем больше проходило времени с момента получения подтверждения ее опасений, тем страшнее ей становилось - конверт с печатью жег ее карман, будто бы объятый пламенем.
Мэри никогда не страдала слабыми нервами - она образец самообладания - сейчас, не могла найти себе место в доме. Уже какое-то время она не ходила на берег, забросив свои акварели. Все книги в доме были прочитаны, все вышивание закончено - она нигде не находила себе место. Энни как-то заметила странное поведение сестры и поинтересовалась в чем же дело? Мэри сослалась на легкую головную боль и крепче сжала измятый листок бумаги в своем кармане. Она не расставалась с ним ни на секунду! Даже сейчас, найдя утешение в музыке, Кэтрин чувствовала себя так же, как когда лишь только распечатала письмо и прочла первые аккуратные строчки...
Она помнила свой страх, который захватил ее сразу же. Казалось, будто бы вслед за письмом в дом ворвутся люди, готовые лишить ее и того малого, что у нее было. Но у нее и так ничего не осталось! Брат, сестра - тесные узы.
Возможно, было бы лучше если они действительно ворвались в эти старые двери - тогда все было бы кончено. И тогда, она оказалась бы в руках Господа и лишь ждала свершения своей судьбы. Она молилась бы о родных, о матери, даже об отце, которого уже наверное нет в живых... Но нет ничего хуже ожидания - она ждала. И продолжает ждать расплаты за чужие грехи.
Мелодия оборвалась, Мэри встала и поправив тонкий кружевной платок на плечах, подошла к окну. Шторки все еще покачивались под дуновением ветерка. Быо солнечно и тепло. Но женщину пронзил озноб. Ей было бы спокойнее, будь Гарри и Энни дома. Когда они рядом, она все еще чувствует что мир стоит на своих местах. Когда родные рядом, она хоть на пару минут, но забывает о своих бедах.