stories workshop.private imagination

Крошечная снежинка, покачивая на невидимых ниточка, влекомая к земле, медленно и грациозно опустилась на руку темноволосой девушке когда ее тонкий пальчик с великою осторожностью коснулся набухшего бутона неизвестного науке цветка.
Плотное живое создание терпеливо ждало своего часа в это темное для здешних земель время, набираясь сил для того, что бы однажды на рассвете его лепестки несмело затрепетали под первыми лучами солнца и наконец набравшись смелости вступить в соревнование с другими, не менее прекрасными цветами, явить миру маленькое чудо и расцвести.

Серафина Питчинер имела возможность не дожидаться этого момента и одним касанием пальца нет, не заставить, но попросить робкий бутон распуститься перед нею, так же как она могла стать дождем или снегом, которым она только-только опустилась на землю и хлопья которого, переливая в рассветных лучах мельчайшими искорками света в этом темном лесу, кружили вокруг нее, еще не успев растаять.
Она никогда не знала каково это – увидеть как рождается жизнь, коснуться настоящего живого цветка, который проклюнулся сквозь труху и кривые корни деревьев в столь неблагоприятном крае, но который тянулся к свету, солнцу, к жизни столь сильно и столь смело, что у девушки дух захватывало, когда она опускалась вниз, из своего парящего чертога, к вящему ужасу и волнению своих воспитателей, что бы просто прикоснуться к чему-то.
Вне всякого сомнения, что оранжерея парящего замка, некогда созданного сейчас давно позабытым королем Козмотисом для своей единственной, горячо любимой дочери, был наполнен разнообразными чудесами и механизмами. За долгие годы, что Серафина провела там, ее нога ни разу не ступала на землю и мир она могла увидеть только через зеркала волшебного калейдоскопа, как она сама звала этот устройство. Он мог показать то, что желал его обладатель и тогда еще маленькая девочка жадно вглядывалась в дали, что уцелели или же нет во время войны, которая длилась до сих пор. Была в этом замке и оранжерея, наполненная самыми редкими цветами, за которыми денно и нощно присматривали три ученых кота-садовода, но не было там того, что не могли создать никакие знатоки ботаники и самые тонкие и высокие хрустальные окна во всем белом свете. Там не было настоящей, удивительной спонтанной жизни.

И с тех самых пор, как Серафина Питчинер, потерянная принцесса, научилась использовать свой дар, она начала иногда, совсем ненадолго спускаться из своего замка вниз и гулять по старом лесу, что скрывал неожиданную гостью от посторонних глаз как выживших жителей королевства, так и жадных пустых глаз фиерлингов.
Удивленно и с восторгом девушка рассматривала как сменялись времена года, как кружила листва, как за щеки щипал мороз, как расцветали бутоны от одного ее осторожного касания. Мир можно было узнать по книгам, коих в ее библиотеке было несметное количество, но ни одна книга ни за что и никогда не смогла бы подарить ей столь радости, как наблюдение за тем, как маленький робкий бутон осторожно размыкал лепестки, подставляя себе солнцу и каким нежным был бархат его лепестком.

Простое длинное светло-зеленое платье было беспечно и по детски было присобрано у ног, так как Ее Высочество совершенно не позаботилось об надлежащем виде и как стояла, так и опустилась возле цветка под сенью кривого раскидистого дуба. Теплый ветерок перебирал длинные черные волосы, а на ее губах блуждала детская мягкая улыбка девушки, которая в глубине сердца все так же была ребенком.
Такой была Серафина Питчинер, дочь последнего великого короля, совершившей опасный путь для того, что понаблюдать за цветами и не подозревавшая насколько этот день изменит ее жизнь